отсюда прекрасно вижу. А ближе подъехать нельзя. Нас сразу заметят. К тому же кто-то уже занял лобное местечко.

— То есть?

— То есть не только мы ведем наблюдение за этим домом. Поделишься?

— Угощайся. — Элвис отдал Блондину пакет с арахисом, а сам вытянул шею: — Кто еще следит?

Блондин разорвал пакет, кинул в рот пару орешков и громко зачавкал.

— А я знаю? Может, пойти спросить? Хотя предположить могу.

— Должно быть, ФУБ, — пробормотал Элвис, вспомнив, что сказал ему Хусто про типа по фамилии Анайя.

— Черт, только их здесь не хватало. Чего им надо?

— Не знаю.

— Вон она. Наконец-то, — произнес Блондин, увидев, как из подъезда вышла Майте Харамильо.

— Следуй за ней.

Блондин вздохнул. Похоже, его «тихий час» накрылся. Следить за женщиной было нетрудно. Элвиса больше беспокоил автомобиль, который тоже сидел у нее на хвосте. Он катил перед ними. Правда, когда они доехали до Поланко, водитель либо заметил машину Элвиса, либо просто передумал. Как бы то ни было, к тому времени, когда они припарковались, наблюдение за женщиной вели только Блондин с Элвисом.

Элвис записал в крошечный блокнот адрес дома, в который вошла женщина, затем открыл бутылку содовой, и парни стали ждать. Обычно, когда приходилось вести за кем-то слежку, Элвис, чтобы скоротать время, брал с собой на дежурство кроссворд или книгу. В этот раз он не взял ничего — даже не вспомнил, потому что очень устал. Слава богу, хоть не забыл слово, что выбрал сегодня. Расширенный. Чтобы новое слово осело в памяти, Элвис, как правило, употреблял его в повседневном разговоре. Блондин, разумеется, смотрел на него как на идиота.

Расширенный, думал Элвис, глядя на свое отражение в зеркале заднего обзора. Расширенный зрачок.

Блондин сложил на груди руки, закрыл глаза и задремал. Элвис не стал его теребить, сегодня он добренький. К тому же это избавляло его от общения с Блондином. Они никогда не жаловали друг друга, а теперь и вовсе не стоило налаживать с ним отношения: если «соколов» разгонят, они расстанутся навсегда.

По поводу роспуска «соколов» Элвис, конечно, конкретной информации не имел, но то дерьмо, о котором упомянул Хусто, настроения ему не подняло.

Элвис закурил сигарету и, не зная, чем еще заняться, задумался о девушке, за которой они следили. Она ему кого-то напоминала. Жену Синей Бороды. Во всяком случае, такой он представлял себе жену Синей Бороды, когда в детстве читал одну из немногих книжек, что тогда у него были, — томик сказок. Каждая история сопровождалась иллюстрацией. На рисунке к его любимой сказке «Джек и бобовый стебель» был изображен Джек, бросающий семена в землю, из которой пробивался маленький стебелек.

В случае с Синей Бородой это был рисунок женщины в длинном платье, наклоняющейся к замочной скважине. Длинные волосы частично скрывали ее лицо, но глаза были видны. Сходство было в глазах, и Элвису казалось, повернись эта женщина лицом к читателю, и он узнал бы в ней Майте Харамильо.

Расширенный зрачок, прошептал Элвис.

Все дело было в выражении лица Майте. На всех снимках, что он нашел в фотоальбоме у нее дома, она выглядела потерянной и испуганной.

Что ж, по крайней мере, ее отличал хороший вкус в музыке, да и в литературе она, видимо, разбиралась. У Майте имелись книги Каридад Браво Адамс[65]. Сам Элвис ни одну из них не читал, так что понятия не имел, хороший она писатель или нет, но имя ее знал по одной из «мыльных опер». Однако Майте собрала также неплохую коллекцию книг из серии «Sepan Cuantos», а кроме того, у нее были произведения Бронте, Остин и великолепное издание «Дон Кихота» — то, что приобретают студенты. Все это указывало на то, что она культурный человек, чувствительная натура. А культурные девчонки вызывали у Элвиса восхищение. Он не знал, что думать о ее пристрастии к комиксам. Сам он комиксами никогда не увлекался, и если, бывало, листал их у газетного киоска, то это обычно были вестерны.

Элвис замурлыкал под нос «Bang Bang (My Baby Shot Me Down)»[66]. Может, у Майте есть и Нэнси Синатра? Наверняка.

Спустя некоторое время появилась Майте, и Элвис разбудил Блондина, пихнув его локтем. Они проводили девушку до ее дома, где Майте перехватил длинноволосый парень. По виду типичный хиппи. Они обменялись парой слов и сели в машину парня. Блондин раздраженно застонал, ведь теперь нужно было снова ехать за ней.

Слежка за девушкой привела оперативников в район Такубайя. Майте вошла в то самое здание, в которое сегодня собирался наведаться Элвис. Так-так. Вряд ли это совпадение.

— «Астериск», — произнес Элвис.

— Как ты меня обозвал? — сердито спросил Блондин.

— Заткнись! Здесь собираются студенты. Я туда, — объяснил Элвис.

В его куртке лежали фальшивые водительские права, несколько купюр, пачка сигарет, листовка, две маленькие железки, с помощью которых он вскрывал замки, и отвертка — все эти предметы не вызывали подозрений. Ну, может, отвертка и не сойдет за безобидную вещь, но это все-таки не нож и не пистолет, и даже подозрительные коммунисты не найдут что на это сказать. Одет Элвис был подобающе; оставалось только взъерошить волосы. Элвис решил, что сам справится.

— Один? — скептически хмыкнул Блондин.

— Так проще. Возвращайся на базу, — распорядился Элвис, рассматривая себя в зеркале заднего обзора. Он выпустил наружу полы рубашки.

— Мне дважды повторять не надо, — обрадовался Блондин.

— Пока!

Элвис вылез из машины, и Блондин уехал. Элвис немного постоял, рассматривая серое здание. Убогая старая развалюха. Хотя не исключено, что внутри затаились пять сотен красных с ружьями. Тут ведь, кажется, поблизости кубинское посольство? Да и советское тоже. Возможно, их соседство всем на руку — и своим, и чужим. Вообще-то, глупо со стороны «Астериска» устроить рядом с посольствами свою штаб-квартиру. Это вызовет подозрения.

На первом этаже находилась сапожная мастерская. Но потом Элвис увидел маленькую черную дверь и домофон с названиями организаций. Под номером три значилась «Галерея „Астериск“». До пяти часов было еще далеко, но Элвис хотел понять, зачем сюда пришла девушка, за которой они следили. Элвис нажал кнопку.

— Кто? — спросил через некоторое время голос из домофона.

— Карлито сказал, чтобы я сюда заскочил. На какое-то субботнее собрание.

Дверь с жужжанием открылась, и Элвис стал подниматься по лестнице. На третьем этаже он увидел красную дверь с табличкой «Художественная галерея и кооператив „Астериск“». Элвис постучал. Дверь отворил молодой парень.

— Ты кто такой? — спросил он.

— Карлито мне сказал, чтобы я сюда заглянул, — ответил Элвис, показав листовку.

Его впустили без лишних вопросов.