Нет, этого больше не повторится. Ни за что. То была мимолетная слабость, а сейчас я сильна как никогда. А ещё зла.

На ощупь я прохожу вперед и присаживаюсь на кровать. Откидываю край одеяла и пытаюсь занять удобную позу. Не получается. Чувствую себя бревном, выброшенным на берег. Слишком напряжена. Слишком взвинчена. Слишком мало места и по-прежнему холодно.

Дыхание Дани совсем рядом. Его тело пылает жаром. Я касаюсь его ноги своей холодной ступней, проверяя территорию.

Спит.

Тогда я становлюсь смелее и устраиваю обе ноги на нем, чувствуя, как блаженное тепло переходит ко мне. Прикрываю веки и пытаюсь успокоить безумно бьющееся в груди сердце. Здесь все пропитано запахом Дани. В голове появляются неприличные мысли, и отогнать от себя их не получается.

Не знаю, сколько лежу так, но в следующее мгновенье Даня вдруг поворачивается ко мне лицом, а его руки обвивают мое тело. Он притягивает меня ближе к себе. Практически вдавливает в себя, целует в висок и зарывается носом в мои волосы. И все это молча. Не говоря ни одного слова. Скорее всего, даже не понял, что это не сон, а реальность.

Я прислушиваюсь к его мирному дыханию и чувствую небывалое спокойствие и удовлетворение. В его объятиях слишком хорошо. Слишком уютно. Словно этого я и ждала всю жизнь. Но кошки на душе скребутся из-за того, что он игнорировал меня весь вечер. Что не пришёл сам. Мог ведь догадаться, что я боюсь грозы?

Даня

Она спросила, есть ли кто-то у Сережи, а я сразу же вспомнил разговор с Семеновой одиннадцатилетней давности.

Она жила в панельном доме недалеко от меня, и мы частенько ходили вместе в школу. Правда, сразу же у ворот расходились в разные стороны, чтобы никто не заметил нас. Вернее, чтобы Решетникова не узнала, что ее лучшая подруга благосклонна ко мне.

Этот разговор я помню так хорошо, словно произошел он вчера.

— А тебе кто-то в школе нравится? Из девчонок я имею в виду, — стрельнула в меня глазками Таня, и я тяжело вздохнул. Признаваться Семеновой в том, что я по уши втрескался в Милу, которая ненавидит меня всей душой и не упускает возможности унизить, я не собирался.

— Возможно, — уклончиво ответил я и ускорил шаг, чтобы быстрее дойти до школы и завершить этот разговор.

— Она блондинка, брюнетка, рыжая? — не отставала Семенова.

— Она жуткая зазнайка, остальное неважно.

— Ясно. — Таня замолчала на несколько минут, а потом внезапно спросила: — А ты не знаешь, как там у Сережи и Маринки? Они все еще вместе?

— А тебе зачем? — с интересом глянул на девушку. Она вытаращила глаза, сделав смешное лицо.

— О нет, Безруков не в моем вкусе, я брюнетов люблю. Это я для Милки спрашиваю. Только никому ни слова, договорились? Она по нему уже давно сохнет, мучается, бедняга, а он на нее все не обращает внимания. Я слышала, что он расстался с Маринкой, как думаешь, у Милы есть шанс?

— Нет, — прошипел, сжав челюсти. — У него уже другая девушка есть. Не из нашей школы. Так что пусть Решетникова и дальше мечтает о Безрукове. — Я с силой пнул носком кроссовки камень и почувствовал, как горечь медленно растекается по венам.

Все правильно, такая, как она, никогда не посмотрит в мою сторону. На парня, который донашивает одежду за братом. Без будущего, без перспектив. Сироту.

И вот сейчас я уже далеко не тот старшеклассник, которым был когда-то. Я успешный, богатый и, уж чего скромничать, рожей тоже вышел. У меня нет проблем с женщинами, они сами подходят знакомиться, сами предлагают поехать к ним, но Мила, кажется, все так же недосягаема. Несмотря на то, что носит внутри себя нашего с ней ребенка.

— Дань, ты, вообще, слушаешь меня? — врывается голос Сергея в мои мысли.

— Да, конечно. — А сам оценивающе прохожусь взглядом по своему другу и размышляю, могла ли любовь Милы к нему выжить за столько лет, как моя к ней? Ведь не просто так спросила о нем, не просто так захотела узнать, есть ли кто-то у него.

Почему я промолчал и не соврал, что у Сергея серьезные отношения? Вспылил, разозлился и сбежал, чтобы не чувствовать разочарования вновь. Я готов весь мир положить к ногам Решетниковой, а ей плевать. Она переступит через меня, даже не взглянув, и пойдет дальше.

Я думал, что ночь, проведённая вместе, что-то изменит в наших отношениях, но ни черта. Она делает вид, что ничего не происходит, я же брежу ею, даже по ночам снится. Причём настолько реально, что поутру в комнате все ещё витает ее аромат.

— По моей вине мы связались с Шарием, я и займусь решением этой проблемы, — продолжает друг, нервно усмехаясь.

— Брось, это было нашим общим решением, а значит, думать, что делать с зажравшимся контрабандистом, будем вдвоем. Но стоит признать, что влипли мы конкретно, — злюсь я и с силой сжимаю в руках чашку, мыслями возвращаясь к работе.

— Тебе стоит заняться своими проблемами, а не нервничать лишний раз по поводу нечестной игры партнеров, — хмурится Сергей. Я знаю, что он волнуется за меня, но я уже смирился. Если сдохну, так и будет. Не я решаю, сколько кому отведено в этой жизни.

— Со своими проблемами я справлюсь, не волнуйся. — Получается слишком резко, но Сергей списывает это на проблемы в бизнесе и никак не предполагает, что в моем тоне может быть что-то личное. — Я хочу пообщаться с Савельевым, мы можем сдать Артема, и все само собой решится.

— Ага, и разворошим осиное гнездо. У тебя семья теперь есть, и в первую очередь пострадает она. Нет, — качает головой Сергей, — так делать нельзя. Нужно договариваться.

— И что ты предлагаешь? Закрыть глаза, что вместе с нашим грузом в одной машине провозят контрабанду? — повышаю голос и поднимаюсь с кресла. Меряю шагами кабинет, пытаясь найти выход из ситуации, которая сложилась.

Безруков пожимает плечами.

— А ты видишь другой выход? Закроем контракт и разойдемся по-дружески. Наверняка у них в таможне есть свои люди, Шарию самому не выгодно, чтобы их раскрыли.

— Ты слишком наивен. Ты должен понимать: согласимся раз на эту схему — соскочить не сможем. Чертова свинья, даже предположить не мог, что он в открытую поставит нас перед фактом, что они будут левак грузить.

Я с силой ударяю кулаком по столу, делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, и возвращаюсь в кресло.

— Я поговорю с братом, попрошу его взять Артема в разработку так, что никто не узнает о нашей причастности к его раскрытию. Готов даже подставить нашу компанию. Пусть остановят машины с грузом, потом придумаем, как выкрутиться.

— Не знаю, Даниил, — потирает пальцами переносицу Серёжа.

— Я доверяю Давиду, он — семья и сделает все, чтобы обезопасить нас.