я и забыл, что я твой раб, — парень сложил ладони перед собой и поклонился, — слушаюсь и повинуюсь, хозяин лампы.

— Пошел! — раздражаясь, подгонял Андрей. — Или я за себя не отвечаю!

Костя лишь покачал головой, не воспринимая всерьез угрозы брата.

— Сергей, — вызвал из бурлящей толпы высокого широкоплечего парня с серьезным лицом. — Это мои друзья, — указал на нас, — найди им лучшие места и проследи, чтобы все было в лучшем виде.

— Понял, — кивнул тот.

Работники сцены, делая последние приготовления, так же неотступно следовали за Костей до самых кулис, где уступили место остальным музыкантам. Друзья встали в круг, совершая странный ритуал, хлопая соседа по плечу и выкрикивая фразу, которая вызвала у меня улыбку.

— Пей до дна! — что это значило, можно только догадываться.

***

Сергей вел нас через пустынные ничем непримечательные коридоры с серыми стенами. О том, что мы приближаемся к эпицентру массовой истерии, говорил становящийся все громче, гвалт голосов.

Когда мы шагнули в открытые парнем двери, яркими слепящими огнями нас встретил концертный зал. Казалось, здесь не было свободного места, гудящий человеческий улей заполнил все пространство огромного помещения. Я засомневалась, что нам с друзьями найдется хотя бы маленький пятачок на полу, но провожатый увел нас в сторону огороженного участка у самой сцены, где, судя по всему, находилась так называемая VIP-зона. Пока мы неспешно двигались параллельно другим зрителям, честно купившим билеты, я разглядывала поклонников группы «Адамас».

Они представляли собой разномастную публику: школьницы строили из себя взрослых и крутых — в стильных рокерских банданах и кожаных браслетах; парни — с налаченными челками и в футболках с изображением любимой группы. Пугали женщины не первой молодости с плакатами, на которых огромными буквами были усердно выведены признания в любви своим кумирам.

Собравшаяся компания производила впечатление большой тусовки. Девчонки-подружки, сбившись в кучку, исполняли, каждая в меру своих сил и способностей, одну из песен Кости. Другие, перекрикивая друг друга и бурлящую толпу, громко обсуждали последний альбом «Адамас». Третьи скандировали название группы и призывали скорей начать концерт. В общем, в ушах звенели обрывки зарифмованных строчек, выкрики «Вуху» и «„Адамас“ — лучшие». После увиденного кто поспорит с версией о секте? Мне была непонятна такая одержимость людьми, с которыми даже не знаком.

— Какое-то сумасшествие! — повернулась к друзьям.

— Да ладно! — глаза Ани горели от предвкушения предстоящего веселья. — Тут такая зажигательная атмосфера, что самой хочется петь и танцевать! Драйв! Адреналин! Да, Олежек? — обернулась к парню с нескрываемой хитринкой в глазах.

— Полностью согласен, Анюта, — они словно говорили о чем-то известном только им двоим. Правда, Олег быстро переключил мое внимание на себя, заговаривая зубы. — Ты не поверишь, Рита, но музыка с людьми творит необыкновенные вещи. Сейчас все они, — он окинул взглядом зал, — кажутся тебе ненормальными, но потом, когда зазвучит музыка, все изменится. Если певец, музыкант, актер — неважно кто — по-настоящему талантлив, он способен сделать так, что ты выпадешь из реальности на полтора часа, что длиться концерт. Это магия музыки, таланта, харизмы.

Мы подошли к нашим местам прямо перед сценой за миг до того, как в зале погас свет, знаменуя о начале представления. Все разговоры окончательно стихли, когда над сценой вспыхнул огромный экран и начался красочный видеоряд под барабанный ритм. Софиты осветили, возникших из темноты, музыкантов, и толпа снова ожила, услышав первые аккорды гитарного соло.

Творилось нечто непонятное. Не знаю, чем объяснить это явление: то ли магией музыки, то ли стадным чувством. Но люди, объединенные единым порывом, или хотите, любовью, подпевали музыканту, зная слова каждой песни, качали руками в такт музыке, прыгали и танцевали в моменты заводных проигрышей. На их лицах я видела неописуемую радость, эйфорию. Они, словно опьяненные, в прямом смысле этого слова ловили кайф. Конечно, может, кто из них и был под действием запрещенных препаратов, но вокруг царила позитивная, заряжающая энергией атмосфера. И весь этот поток был направлен на одного единственного человека — на Костю. Он сколько угодно может отрицать, но в данный момент он для всех этих людей — самый настоящий бог. Что бы он ни сказал, они с готовностью исполнят. И случившееся уже в финале выступления стало неопровержимым подтверждением этого.

Прощаясь со зрителями, Костя подошел к самому краю сцену, касаясь рук всех, кто, вопя и прыгая, тянулся к нему. Я толком не разобрала, что конкретно произошло, но видела, что музыкант стоял на сцене, а в следующую секунду оказался в зрительном зале, нырнув в оживленную толпу. Началась настоящая истерия, весь народ хлынул к парню, истошно крича — каждый хотел ухватить кусочек звезды.

— Его сейчас порвут на мелкие тряпочки, — Аня вытягивала шею, пытаясь разглядеть, что происходит.

— Аня! — хищно шикнула на нее, сама я была напугана до чертиков. — Видишь что-нибудь? — я была готова забраться ей на плечи, чтобы разглядеть, что там происходит с Костей. Хотела знать, что с ним всё в порядке.

— Не нервничай, — Олег оказался лучшим другом, чем Аня, и хотя бы постарался успокоить, — вон, видишь, к твоему герою уже подоспела охрана, — он кивнул в сторону сцены, вдоль которой цепочкой двигались телохранители в черной одежде. Они быстро пробились к центру свалки и грубо, но эффективно расталкивали буянивших. Парни взяли Костю в кольцо и буквально вытолкали обратно на сцену, куда друзья-музыканты вытащили его, схватив за руки.

Вид, конечно, у Кости был не лучший: помятый, в некоторых местах порванная одежда.

— Вот она, — громко прокричала Аня над самым моим ухом, — цена славы!

Если Костя готов был платить такую цену за популярность, то я — нет. Каждый раз переживать то, что испытала сегодня, когда он оказался в центре обезумевшей толпы, я бы не смогла. Не готова к таким проверкам на прочность своей нервной системы и тем более сердца. Вот и еще один пункт в бесконечном списке причин, по которым я не должна завязывать отношения с Константином Соболевым.

Мы с друзьями уже толкались с остальными зрителями, двигаясь к выходу, когда из толпы вынырнул Сергей и, взяв меня за локоть, ненавязчиво направил в совершенно другую сторону. Он кричал над самым моим ухом, я слышала только обрывки фраз, но смысл сказанного мне и так был понятен.

— …хочет… увидеться… провожу… ждет… гримерной…

Аня с Олегом с легкость меня отпустили, на остаток ночи у них были свои планы.

Я неотрывно следовала за охранником, который, как ледокол, плыл среди толпы, расчищая перед собой дорогу от мельтешащих под ногами людей. Он довел меня до самой двери, хотя здесь уже