— Вам сейчас нельзя оставаться одной, — настаивала она. — С вами обязательно должен быть кто-нибудь.

Но Эмма мертвым, лишенным всякого выражения голосом упрямо отвечала:

— Со мной все будет в порядке. Просто уходите отсюда.

Линдси недовольно поджала губы и вышла в коридор, чтобы позвонить по мобильнику Она прикрыла за собой дверь, но Эмма все равно слышала, как она говорит в трубку:

— Она хочет, чтобы я… Да, понимаю. Понимаю. Конечно, мне жаль ее, но не могу же я… Ладно, мне заплатят за это?

Спустя несколько минут Линдси вернулась в комнату.

— Я не могу уйти просто так, — без обиняков заявила она. — Вам нельзя оставаться одной. Может быть, вы позволите мне позвонить в Агентство помощи жертвам преступлений? Это благотворительная организация, которая помогает людям, попавшим в ситуацию, подобную вашей. Они пришлют кого-нибудь, кто побудет с вами какое-то время, пока вы не придете в себя.

— Мне никто не нужен.

— Эмма… — Похоже, Линдси начинала терять терпение. В голосе ее прозвучали нотки отчаяния. — Послушайте меня. Вы ведете себя неразумно.

Эмма прижала кончики пальцев к глазам и принялась массировать их. Едва коснувшись век, она вдруг поняла, что еще немного, и она потеряет сознание.

— Можно позвонить Рейфу, — сказала она наконец.

— Рейфу?

— Это мужчина, который нашел мою сумочку.

— Но, Эмма… — Линдси явно растерялась. — Вы же совсем не знаете его. А сейчас уже час ночи.

— Ну и что? Это тот человек, который мне нужен.

Разумеется, она не стала бы звонить ему. Она просто сказала это в надежде, что Линдси оставит ее в покое и уйдет. Но та, приподняв брови и выразительно поглядывая на Эмму, словно спрашивая «Вы уверены, что хотите именно этого?», без колебаний набрала номер Рейфа. Эмме показалось, что прошло совсем немного времени, как зажужжал интерком.

Линдси вышла в коридор. И снова из-за неплотно закрытой двери донесся жаркий шепот. Потом Рейф заговорил в полный голос.

— Все нормально, — сказал он, и голос его после всех перешептываний прозвучал неестественно громко. — Я останусь с ней.

— Вы в самом деле не имеете ничего против? — спросила Линдси с облегчением, которое даже не пыталась скрыть.

Эмма не двинулась с места, съежившись в кресле у окна. Она слышала, как за Линдси закрылась входная дверь. Когда Рейф вошел в комнату, она сказала:

— Прошу прощения за то, что она вам позвонила. Вам вовсе не нужно оставаться со мной. Так что можете отправляться домой.

— Но я не хочу уходить, — ответил он. На Рейфе был синий дождевик и джинсы. Глаза его припухли ото сна, а волосы были встрепаны и торчали в разные стороны, как если бы он только что встал с постели. — Я рад, что пришел сюда. И очень хорошо, что она мне позвонила.

У Эммы не было сил возражать. Она уронила голову на руки.

— Я больше не вынесу этого, — прошептала она, глядя в стол. — Не вынесу. Я больше так не могу!

— Я знаю, вы очень страдаете, — ответил Рейф сочувственно.

— Что мне делать? — воскликнула Эмма. — Что же мне делать?

— Не вините себя, — посоветовал Рейф. — Мне приходилось иметь дело с такими записями. Иногда бывает невозможно внимательно рассмотреть лица на них.

Эмма прервала его, с отчаянием вскинув руки и обхватив ими голову.

— Проблем! С записью! Не было! Я знаю, что видела Риччи.

— Но…

— Выслушайте меня. — Она подняла голову и повернулась к нему. — Я все время думаю о том, как такое могло случиться, и, кажется, поняла, в чем дело. Эта семейная пара лжет. А те люди во Франции… Это члены их семьи, так что, естественно, они их покрывают.

— Но ведь полиция допрашивала и соседей. Да и доктор…

— Меня не интересуют соседи! И их проклятый доктор! Должен же существовать какой-то способ, чтобы выяснить правду. Мы не можем терять времени. Эти люди наверняка знают, что полиция расспрашивала о них. Они просто уедут куда-нибудь, и мы их потеряем.

— Может быть, вы и правы, но…

— Я знаю, что права! — прошипела Эмма. — Господи Иисусе, вы что же, думаете, что я не узнала собственного ребенка?!

Рейф не нашелся что ответить.

— Что стало с этой страной, хотела бы я знать? — Эмма с силой ударила кулаком по столу. — Я смотрю запись того, как кто-то похищает моего ребенка — я смотрю, как моего ребенка увозят у меня из-под носа! — а вы все в один голос утверждаете, что я это выдумала. Говорите мне, что это чужой ребенок. Вы же служили в полиции. Вы должны знать, как это можно устроить. Вы сами сказали, что чувствуете себя виноватым перед Риччи. Ну так вот, вам представляется шанс сделать что-нибудь. А-а… — Она отвернулась, раздавленная отчаянием. — Забудьте обо всем, что я вам наговорила. Вы мне не верите.

Сквозь пелену гнева, боли и жалости к себе к Эмме пробился голос Рейфа:

— Я верю вам.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.

— Правда?

Он пожал плечами.

— Конечно. Вы сами только что сказали об этом. Вы узнали своего ребенка. И если вы говорите, что это он, значит, так оно и есть.

Невероятно! Просто невероятно! Наконец-то она разговаривает с человеком, который ведет себя так, словно действительно верит ей. С человеком, который не считает, что она бредит. А ведь Эмма уже вполне серьезно начала задумываться, а не сходит ли она с ума и не остается ли единственным человеком, который этого не видит.

Впрочем, какая разница? То, что Рейф верит ей, ничем не может помочь Риччи. В приступе отчаяния и разочарования Эмма снова уронила голову на руки и прошептала:

— Разве вы можете что-нибудь сделать!

Она не ждала ответа. Но когда и спустя несколько секунд Рейф продолжал молчать, какое-то неясное чувство заставило ее поднять голову. Рейф, прищурившись, смотрел в сторону, погрузившись в раздумья.

— Что? — встрепенулась Эмма. — Что такое?

Рейф медленно ответил:

— Один мой приятель работает полицейским.

— Ну и что?

— А то, что, пожалуй, пора вспомнить о вашей идее насчет частного детектива. Если я поговорю со своим приятелем и он сможет раздобыть адрес деревушки, в которой держат Риччи…

— Прошу прощения! — выкрикнула Эмма. — Что вы сказали? Что можете узнать адрес Риччи?

— В общем-то да. Должен же он где-то храниться: в компьютере, в каком-нибудь файле, но где-то он должен быть непременно. Это лишь вопрос…

— Подождите минуточку. — Эмма отказывалась верить своим ушам. — Вы хотите сказать, что можете узнать адрес места, где держат Риччи? Вы хотите сказать, что я смогу увидеться с ним?