У одного старика были сын и две дочери. Поскольку сын его был первоклассным охотником и легко кормил семью, отец со временем перестал выходить в море на каяке. На суше его сын способен был догнать и перехватить любого зверя, а в море превосходно владел гарпуном. На суше старшая из сестер часто сопровождала брата и забавлялась ловлей куропаток в силки и тоже была удачлива в этой охоте. Зимой, когда море полностью замерзло, они пошли однажды на дальние острова. Там брат заметил лисицу и бросился за ней в погоню. Он пропал ненадолго среди островов и вернулся с лисицей; но сестра его за это время пропала. Он искал ее повсюду и громко звал, но она так и не появилась. Наконец он заметил следы саней, но день уже закончился, темнело, и ему пришлось вернуться домой без сестры.

После возвращения он стал молчаливым и сдержанным, а через некоторое время сказал отцу: «О, как бы мне хотелось иметь санки!» Отцу идея понравилась, и он сразу же принялся мастерить. На следующее утро сын, как обычно, ушел пешком, но вернулся вечером с пустыми руками и лег спать, не сказав никому ни слова. Утром он попросил у отца крепких ремней; он сказал, что хочет привести домой животное, которое возило бы для него сани. После этого он ушел и долго не возвращался. Ближе к вечеру послышался странный шум. Младшая сестра выглянула из дома, чтобы узнать, что происходит, но тут же вернулась перепуганная и воскликнула: «Ох, что за жуткое чудовище привел домой мой дорогой братец?» Брат вошел в дом, и отец спросил его: «Что за зверя ты поймал?» – «Ну, это всего лишь медвежонок; я поймал его, чтобы он таскал мои сани. Надеюсь, ты сделаешь для него упряжь; я хочу побыстрее обучить его». Отец выполнил его просьбу. На некоторое время сын совсем забросил охоту и занимался только обучением медведя. Закончив, он стал брать его с собой в поездки. В другой раз он опять вернулся позже обычного, был очень уставшим и без единого слова лег спать.

На следующее утро он снова попросил у отца ремней; но сказал, что на этот раз они должны быть еще крепче. Получив желаемое, сын ушел. Вечером снова послышался странный шум и маленькая сестричка вышла из дома, но сразу же вернулась в совершенном ужасе и сказала, что брат привел еще более страшного зверя, чем в прошлый раз. Войдя, он ответил на вопрос отца так: «О, это пустяк; всего лишь детеныш амарока (волк или сказочный зверь); я поймал его в пару к медведю». Эти двое, однако, не могли ужиться между собой, и хозяину часто приходилось пускать в ход кнут, чтобы разогнать зверей и не дать им подраться между собой. Тем не менее через некоторое время они научились дружно тянуть сани; но теперь сыну захотелось третьего зверя в упряжку. Он пустился на поиски рано утром, а вернулся только поздно ночью, когда его долгое отсутствие успело уже сильно встревожить родителей; он опять не стал ни с кем разговаривать, а сразу лег спать.

На следующее утро он обратился к отцу за ремнями, но на этот раз ему годились только самые крепкие из них; получив ремни, он, как обычно, ушел. Вечером возле дома раздался ужасный шум – у сына схватились между собой медведь, амарок и агшик (сказочное чудовище). В конце концов ему удалось усмирить и обучить их всех; и он снова обратился к отцу с просьбой: «Теперь мне нужны только сани». Отец не стал возражать; он сделал сыну сани из очень твердого дерева с множеством сучков и свилей. Когда море замерзло, он поехал на юг вдоль берега пробовать свою упряжку и вернулся в тот же день вечером. На вопрос отца о том, насколько далеко ему удалось уехать, он ответил: «Если бы ранней весной ты отплыл на лодке, то до места, где я побывал сегодня, ты добрался бы только осенью. На обратном пути мы двигались очень быстро; но медведь устал, и мне пришлось посадить его в сани рядом с собой; зато агшик, похоже, вообще не способен уставать и будет мне очень полезен».

На следующий день он отправился таким же образом на север и вернулся домой к ночи; он рассказал о поездке, а потом добавил: «Я обнаружил, что агшик легко раздражается и впадает в ярость; для чужих людей встреча с ним может стать весьма опасной». К этому времени лед уже покрыл море целиком, и даже буря не смогла взломать его. Сын решил, что может уже безопасно ездить по льду; погода тоже установилась тихая и ясная. Тогда он сказал своим родителям: «Помните ли вы день, когда я ушел на лед с сестрой и потерял ее там? С того дня я искал ее по всей земле – и близко, и далеко; куда же могла она деться? Я не нашел даже ее костей. Но в тот день, когда она пропала, во время поисков я заметил следы саней на льду, и вели эти следы прямо в море. Больше я не видел никаких следов сестры; поэтому теперь мне хотелось бы поехать через море на Акилинек – я ни за что не успокоюсь, пока не найду ее». Родители пытались отговорить его от этой идеи и просили остаться: «Твоей сестре уже все равно – очень уж давно мы ее потеряли. Не уезжай искать ее так далеко; помни, что ты теперь наш единственный кормилец. Во льду есть трещины, такие широкие, что ты не сможешь через них перебраться». На это сын ответил: «Конечно, мои звери не умеют плавать; один только медведь, наверное, мог бы при необходимости проплыть немного. Но если у меня ничего не получится, то я, конечно, вернусь». Родители повторили свои доводы не один раз, но он только утвердился в своем желании ехать – ехать во что бы то ни стало, лишь бы найти сестру.

Он добрался до того места, где видел в первый раз следы саней, и повернул в сторону открытого моря; через некоторое время земля скрылась из глаз. Медведь снова утомился; он стал всего лишь помехой, и хозяин взял его в сани. Он направлял своих зверей все вперед и вперед и вскоре вновь увидел землю, а рядом – следы множества саней. Молодой человек огляделся вокруг, чтобы понять, в какую сторону лучше повернуть. Пока же он привязал своих зверей к сидящему на мели айсбергу и отправился к суше пешком; он хотел посмотреть, что за люди живут в этих местах. Ему не пришлось далеко идти. Очень скоро он увидел множество домов, и это заставило его остановиться и задуматься; но все же он решился – подошел к стойбищу, нашел вход и вошел в большой дом.

Оказавшись в комнате, он взглянул на обитателей дома – и сразу же узнал свою сестру; она сидела с младенцем на коленях. Когда же он сел на боковую лавку, она тоже узнала его, и они заговорили. Сестра рассказала: «В тот день, когда ты погнался за лисицей и оставил меня, мимо проезжал человек в санях; он схватил меня и увез сюда – вот почему ты нашел меня здесь. Я замужем, но мужа моего, как обычно, нет дома. Однако я жду его очень скоро, и, когда он появится, ты должен смотреть приветливо». Брат возразил: «С того самого дня я ничего не делал, только пытался отыскать тебя; в поисках я изъездил всю нашу землю; наконец-то мне повезло и я нашел тебя!» Пока они так сидели, кто-то выкрикнул: «Вот он идет!» Выглянув в окно, молодой человек увидел, как муж сестры подъехал к дому на санях, запряженных несколькими молодыми оленями. Сани неслись на хорошей скорости, но брат все же подумал, что его собственные звери могут бежать быстрее; он решил, что ни в чем не уступает человеку, приехавшему в санях, и снова спокойно опустился на лавку.

Войдя в дом, муж принялся неотрывно разглядывать незнакомого гостя, сидящего рядом с его женой. Не сказав никому ни слова, он занял свое место на лавке и откинулся назад, так что видны были одни только его пятки на краю лежанки. Родичи, чей разговор был прерван таким образом, на некоторое время замолчали; сестра сказала брату, что молчит из страха перед мужем, который очень стеснителен и потому вообще мало разговаривает. Услышав это, он немного приблизился к ним, и они начали общий разговор. Гость сказал, что счастлив видеть сестру живущей в достатке; что теперь он убедился, что у нее такой хороший кормилец, и больше не будет беспокоиться о ее судьбе. Более того, он предложил им приехать навестить его самого и родителей на противоположном берегу. Но его шурину все это не слишком понравилось; он отказался под предлогом того, что холод в пути будет слишком суровым испытанием для детей. Теперь оба супруга хотели уговорить брата остаться, но он сказал, что должен пойти и позаботиться о своих животных – не упоминая о том, что это за животные. Родичи дали ему кое-какие детские вещи в подарок родителям; он взвалил ношу на плечи, отнес к саням, сел и уехал. Когда он отъехал так далеко, что земля позади скрылась из вида, медведь опять устал и был взят в сани.