Так он вернулся домой. Родители были счастливы увидеть одежду маленьких внуков и узнать, что дочь, которую они так долго оплакивали, собирается навестить их. Однажды в ясный день, когда все с нетерпением ожидали гостей, вдалеке на льду показались сани; все были счастливы, а младшая сестренка, по натуре веселая, не могла сдержать радость. Когда сани сестры подъехали ближе, она подпрыгнула и перелетела через лодку, стоящую на лодочном помосте. Но неожиданно они увидели, что сани поворачивают обратно – вероятно, гости испугались вида зверей, запряженных в сани ее брата, и девочки, которая развлекается такими дикими проделками. Встречающие громко закричали и принялись звать их, а родители очень расстроились и заплакали. Сын тоже расстроился; ему стало жалко стариков, и он решил наказать беглецов. Он пустил агшика – самого опасного из своих зверей – за ними в погоню. Через мгновение и сани, и агшик исчезли из глаз; но вернулся агшик с окровавленной мордой. По всей видимости, он сожрал их всех. Брат не поехал их искать, так как был уверен, что никого из них не осталось в живых.

Примечание. Эта легенда приведена здесь почти в буквальном переводе из одной рукописи; кроме этого, имеются еще три записи и один устный рассказ, записанный автором. В последнем варианте, объединяющем наиболее общие детали, родной брат заменен на двоюродного. Когда он после потери своей милой спутницы замкнулся и стал горевать, отец сказал ему: «В соседнем селении к северу от нас есть несколько стариков, а старики обычно богаты всевозможными историями; поезжай к ним развеяться». Однажды утром сын действительно решил поехать в гости к тем старикам; он приехал, и один старик рассказал ему, как в дни своей юности, когда он бродил по свету в поисках приключений, случилось ему однажды на краю скалы найти кукиссука (сказочного зверя с огромными клыками) с малышами. Пока он разглядывал этих жутких зверей, над головами у них пролетел маленький воробышек. В то же мгновение старый зверь, до того спокойно лежавший, метнулся в воздух и схватил воробьиное тельце так, что крылья упали на землю отдельно. При виде этого человек пришел в ужас и навсегда убежал из того места. Тогда молодой охотник стал расспрашивать старика о том, где в точности находится это место; после этого вернулся к отцу и стал готовиться к экспедиции, во время которой поймал кукиссука. Остальная часть истории вполне согласуется с приведенным вариантом. Но когда его кузина с мужем и ребенком приезжает в гости к родичам, то вместо того, чтобы испугаться и повернуть назад, они решают остаться с ними. Но после этого муж с Акилинека не осмеливался выйти из дома из страха перед упряжными животными; а поскольку он был слишком высоким и не помещался на лавке, ему приходилось спать на полу. В конце концов он устал сидеть в доме и вышел, а двоюродный брат жены натравил на него кукиссука, который и разорвал его на куски. Затем он убил и ребенка, говоря, что его отец не настоящий человек и он тоже может вырасти таким. После этого двоюродные брат и сестра стали вести такой же образ жизни, что и прежде; они вместе бродили по тундре и жили в том же доме; там и теперь покоятся их кости. Приведенный рисунок иллюстрирует один из письменных вариантов легенды.

(Эта сказка, взятая из двух старых рукописей, приведена здесь из-за ее очевидных мифологических ссылок; если бы не это, она показалась бы слишком фрагментарной и неясной.)

В одном большом доме жило множество людей. Был среди них человек по имени Уссунгуссак, который обычно, когда все охотники возвращались домой с добычей, являлся с пустыми руками; жена постоянно бранила его за это. Однажды вечером она выбранила его сильнее обычного, и наутро он исчез. Он плыл на каяке вдоль берега и, обогнув мыс, увидел на берегу человека. Сначала он сильно испугался; но потом подумал немного и решил: «Почему должен я бояться в тот самый момент, когда решил наконец уйти от людей и жить в одиночестве?» Человек на берегу окликнул его, и он в нерешительности сначала подплыл к берегу, а затем повернул назад – и так несколько раз. Но когда он решился все же подплыть ближе к берегу, тот человек поймал его силком, притянул к берегу и приказал идти за ним в глубину суши. Они долго шли вдвоем и вышли наконец к провалу в земле. Там бедный Уссунгуссак начал громко плакать и жаловаться. Инландер надел ему веревку на шею и затянул так, что тот чуть не задохнулся; однако, когда он развязал пленника, оказалось, что они уже миновали ту жуткую пропасть. После этого они вдвоем пересекли красивую долину и добрались наконец до дома инландера; он был женат, но детей не имел. Утром Уссунгуссаку было приказано остаться в доме; сам же хозяин ушел, а вечером вернулся очень шумно и с добычей.

Так прошло несколько дней; но в конце концов Уссунгуссаку захотелось увидеть свой дом, и инландер отправился вместе с ним. На этот раз пропасти они не встретили; они сразу вышли к морю и увидели на берегу множество убитых тюленей – тех, что инландер, стоя на берегу, поймал при помощи своей ловушки. Уссунгуссак собрался уходить, и инландер сказал: «С этого момента ты можешь брать часть этих тюленей, но не будь слишком жадным: для начала можешь взять одного, потом двух».

После этого Уссунгуссак вернулся в свой дом к родным; охота в то время была удачна. На следующий день он снова исчез неизвестно куда, но вечером вернулся с двумя тюленями. На следующий день притащил трех. Остальные начали спрашивать, где он добыл их; он ответил: «Далеко в море», и охотники стали просить его взять их с собой и показать новые охотничьи угодья. Но когда он забрал с берега самого последнего тюленя, он снова вернулся домой без добычи, и жена снова начала бранить его. На следующий день он вышел, как обычно, в море на каяке и поплыл вдоль берега, и когда он обогнул тот самый мыс, то снова увидел на берегу знакомого инландера. На этот раз он с готовностью подплыл на зов и отправился с ним прочь от берега; но когда они вышли к пропасти, инландер не стал переводить его на другую сторону, а просто задушил.

После того как родичи и домашние Уссунгуссака напрасно прождали пять дней, один из каякеров отправился на поиски. Он встретил инландера и спросил, не видел ли он такого человека. «Конечно видел; я сам убил его!» Услышав это, охотник метнул в него гарпун, и инландер бросился прочь, волоча за собой пузырь-поплавок, и пропал. Охотник тогда взял гарпун и легкие дротики с поплавками и бросился за ним в погоню; он застал его за вытаскиванием наконечника. Но он не дал инландеру уйти, а метнул еще один гарпун; инландер все это время бежал с такой скоростью, что пузырь-поплавок подлетал высоко в воздух. Наконец охотник бросил дротик и прикончил его; а после разрезал на куски и положил коленку сзади на шею.

Одна женщина, жившая в большом и многолюдном доме, рожала, как вдруг повитуха, помогавшая ей, воскликнула в ужасном смятении: «Ах, это не ребенок, это чудовище с огромными зубами; оно грызет мою руку!» Пока она кричала, все обитатели дома в страхе разбежались; часть убежала к лодке, которая лежала перевернутая вверх дном, часть – на верхушку высокой скалы; только двум мальчикам и их сестре не хватило там места, и они бросились к кладовой с продуктами. Тем временем чудовище появилось у входа в дом. Оно тянуло за собой собственную мать; волосы ее рассыпались по всему телу. Сначала чудовище набросилось на тех, кто нашел убежище под лодкой. Само оно не могло взобраться на помост, поэтому сгрызло внизу подпорки; лодка накренилась, люди посыпались вниз, и чудовище сожрало их всех. Затем оно направилось к скале; те, кто нашел там убежище, от страха начали толкаться и спихивать друг друга. Они толкались до тех пор, пока все, кроме одного, не оступились на вершине и не скатились кубарем вниз. Тогда чудовище приказало скале опрокинуться и так разделалось с последним из укрывшихся там. Убив всех этих людей, оно направилось к кладовой, но остановилось и вместо этого вползло в главный дом; так повторялось несколько раз, причем с каждым разом оно оставалось внутри чуть дольше.