Я подобралась к разгадке так близко, что почти могла дотянуться до нее. Как только приеду в поместье Вир-дэ, займусь поиском книги в синем переплете.

— Нашла? — Босой Дарго (обуви ему по заполошности не принесли) любопытно заглянул через плечо.

— Почти, — онемевшими губами сказала я. — Нам срочно надо в Пограничье. Отгадка все время лежала перед носом!

— Леди, — отважилась заговорить настоятельница, — как вы оказались в теле этой девушки? Где же на вас знак?

Я, воспользовавшись особым положением, отвечать не стала — лишь неоднозначно ухмыльнулась. Настоятельница вновь пала на колени.

— Замолвите перед всемогущим словечко за нас, его дочерей?

— Всенепременно. А вы откажитесь от жертвоприношений.

— Но…

— Таков указ лорда. Вы оспорите его решение?! — возмутилась я, ставя книгу на прежнее место.

Дарго прыснул в кулак, я же оставалась предельно сурова.

— Но иначе наш род вымрет! — всхлипнула настоятельница. — Чем мы прогневали лорда Теней, что он отказался от наших подношений?!

— Не вымрет. — Я врала, не моргнув и глазом. — Следующие пять лет каждый путник, заехавший на постой в вашу общину, будет избран лордом, и из его семени родятся ваши дочери и сыновья. Пользуйтесь, но не убивайте ни мужчин, ни мальчиков.

Чуть позже загляну в Крово-зори еще разок, удостоверюсь, выполняют ли сектантки мое требование, и совру лет на десять вперед. А там, глядишь, и забудутся прежние устои.

— Да, высокая леди!

Мы уезжали, провожаемые всей общиной, нагруженные продуктами и снадобьями. Нам разве что платочками вслед не махали, но обещали приютить и обогреть и меня, и моих спутников всякий раз, когда мы решим проведать здешние края. Вот так неэлегантно, зато без лишних затрат, я приобрела первых подданных, пусть и не теневой расы. Мелочь, а приятно.

— Ты как умудрился попасться, а, бдительный? — спросила, пришпорив лошадь.

Дарго заметно покраснел.

— Да я бдел-бдел, а потом задумался, а та красотка уже у меня на коленках нежится. Ну я и думаю, не в койке же она меня замучает. Ан нет, именно в койке. Я укол почувствовал, а дальше как в бездну провалился. Просыпаюсь уже на алтаре. Задница мерзнет, у этих всех взгляды голодные, ужас какой-то. До сих пор вспоминаю с дрожью.

— Зато какая смерть! Скончаться на ложе любви, — нараспев произнесла я.

— Сплюнь. Я не готов становиться отцом посмертно.

— Ну да, а вот при жизни придется. Эма-то, может, уже того…

Мне вспомнились ее поглаживания живота, и робкая улыбка, с какой она провожала наемника.

Тот не особо опечалился.

— Ну, надеюсь, у нее родится парень, который задаст жару этим ненормальным теткам.

На том и порешили.

Три месяца назад

Ему попалась понятливая ученица. Сольд схватывала на лету, никогда не переспрашивала и редко спорила. Она с удовольствием погружалась в государственные дела, будь то проверка яблоневых садов, или нудное судебное заседание, иди часы просиживания за бумагами, или общение с хранителями, которые за разумное существо-то ее не считали. Но она не грубила, в любой ситуации сохраняла вежливость и благоразумие, словно была рождена для того, чтобы стать супругой высокого лорда.

Траушу не нравилась ее решительность, как и то, какие чувства она в нем вызывала. Нет, не любовь, но неподдельное уважение. Но сильнее всего он не терпел имени. В Пограничье чтили букву «р» и детей называли резко, внушительно, но Сольд… Не имя — нота. Мелодичная, плавная, легкая как пушинка. Зачем такой нежной Сольд править Пограничьем, где все погрязло в сумраке и дождях?

Чтобы доказать самому себе (и, разумеется, ей), что будущая невеста не способна стать равной лорду, Трауш привел ее к алтарю.

Он узнал о новой жертве от Мари. Та заявилась к нему в кабинет и без приветствия сообщила:

— Наша стража удушена, а свеженькое тело лежит на прежнем месте. Едем?

— Едем. — Трауш поднялся и уже на выходе решился: — Подожди, сообщу Сольд.

Мари цокнула и даже притопнула от недовольства.

— В последний месяц ты всегда с этой своей Сольд. Она что, твой верный песик? Или ты используешь ее как восторженного зрителя?

— Мари, — Трауш выдохнул, — прекращай ревновать меня к моей же невесте. Да, я обучаю ее правлению, и ты знаешь, что я не могу поступить иначе. Вскоре она станет леди Теней, и моя прямая обязанность — сделать ее достойной правительницей. Посему, пожалуйста, прекрати язвить и прими мой выбор.

— Как тебе будет угодно, лорд, но тени тревожатся, хранители недовольны. А я… я просто не поеду с тобой. Пусть тебе помогает Сольд.

Трауш проводил удаляющуюся Мари в молчании, граничащем с бешенством. Кем она себя возомнила: фавориткой или любимой женщиной? Он, в конце-то концов, ее правитель, а она — его правая рука. И не ей решать, как ему относиться к Сольд.

Мари забылась от вседозволенности. Что ж, останавливать он ее не намерен — пусть уходит.

Через два часа они осматривали кровавый алтарь. Трауш ожидал от Сольд ужаса или хотя бы отвращения, но та деловито разглядывала тело ави (сначала тень, после рынди, и вот ави) с разрезанным горло и выжженным на лбу клеймом. Прошла к убитым стражникам и спросила, втянув носом воздух:

— Магия?

— Да. Сильнейший выброс. Как и в прошлый раз, все случилось так быстро, что никто не успел среагировать. И проблема в том, что магия эта принадлежит человеку, но прошел он по сумеречному туннелю. Понимаешь, никто не способен открыть такой туннель.

— А если его провел жрец? — Сольд, подобрав юбки, вернулась к телу на алтаре.

— Исключено. — Трауш поднял левую руку мертвеца, убедился, что под ней пусто. — Жрецы дали богам слово быть верными Пограничью, и, поверь, они неспособны его нарушить.

— Ну, — она пожала плечами и с трудом подняла правую руку, осматривая алтарный камень, — значит, кто-то овладел вашим умением перемещаться.

— Но как? — Трауш зарычал как зверь, дикий зверь, у которого методично вырезали стаю.

— Мы разберемся. — Синеву ее глаз тронул лед.

Она умела успокаивать вот так незаметно, одним словом, жестом, взглядом. Трауш закрыл лицо руками. Кого ему выставлять в караул на сей раз? Лучших теневых воинов убили, как беззащитных младенцев, придушили магической удавкой.

Неожиданно Сольд склонилась над самым лицом мертвой женщины и проговорила:

— Из нее тоже высосали магию.

— Почему ты так решила? — Трауш ничего не ощущал, и Сольд в волнении облизала губы.

— Она пахнет как… пустышка. Не как ави, каждая из которых ведьма по рождению, а как я. Понимаешь?