И тут сзади что-то громко ухнуло с пронзительным скрежетом и грохотом. Сверху на Серегу с Клотильдой посыпалась пыль и мелкие обломки чего-то больше всего напоминающего строительный мусор. Они обернулись.

Крыша коттеджа, холмиком видневшаяся из-за забора, теперь превратилась в скелет из нескольких стропил, сиротливо торчащих над оградой. Клоти, опомнившись первой, кинулась во двор. Серега с небольшим опозданием последовал за ней, столкнувшись в воротах с водителем «москвича».

Внутри царил разор и бедлам. По аккуратным газончикам и группам деревьев, из которых состоял возделанный с определенной претензией на вкус приусадебный участок, сейчас валялся мусор – куски обшивки коттеджа, арматура, кирпичи, обломки бетонных плит. Ковер из мусора местами сгибал ветви деревьев до самой земли. А в центре высился остов коттеджа. Сохранились лишь остатки стен вокруг несущих колонн и опор, перекрытия торчали рядом параллельных балок, щерились в небо лишенные покрытия стропила…

Двое из тех четверых, которых леди Клотильда вырубила в холле, сидели на замусоренной лужайке возле бывшего крыльца, сейчас отмеченного лишь ступеньками. Сидели неподвижно, широко раскинув по земле ноги и не сводя взгляда с горбатого завала, высящегося под сводами обнажившегося каркаса.

Все, на что был сейчас способен Сергей, – это издавать нечленораздельные звуки. Типа «э-э», «м-да…» и чуть ли не «ме-э»…

– Ну вот, – на удивление бодро сказала леди Клотильда противным голосом – тем самым, которым она бесконечно поучала Серегу во время их странствий по Нибелунгии. – Меч выполнил твое предсказание, и враги наши торжественно захоронены. Дурачье, им больше не следовало заходить в этот дом… И хорошо, что ты не предупредил их об этом!

О том, что она сама забыла «предупредить» об этом обстоятельстве Серегу, разумеется, не было сказано ни слова.

– Я… я, собственно… Но как?!

Клоти этак набожно возвела свои бессовестные очи к небу:

– Все было произнесено, а то, что ты их вытащил во двор, всего лишь отсрочило исполнение приговора. Но не отменило. Да не сокрушайся ты так, сэр Се-риога. На то была воля святого Милгота, не твоя. Ты всего лишь запустил предсказание. Исполнение же его было не в твоей власти – это священная воля святого Милгота, который назначен от Единого следить, чтобы рыцари наши не разлучались беззаконным образом со своими мечами. Хоть по пьянке, хоть… гм… Да еще, пожалуй, это воля твоего меча, коему, само собой, безбожный ростовщик был еще менее по вкусу, чем…

Слова «рыцарь, который в своем мире не смеет и руки на обидчика поднять» слишком ясно читались в многозначительном Клотильдином хмыканье. Как низко он пал в ее глазах! Впрочем, разве когда-нибудь он в них поднимался?

– Воля моего меча? – потрясение переспросил Серега, глядя на развалины, только что ставшие могилой сразу четырех человек. У него мелькнула мысль, что, может быть, кто-нибудь из них еще жив – извлекают же после землетрясений живых людей?

– Должен ты знать, сэр Сериога, – философски сказала Клоти, равнодушно глядя на братскую могилу антиквара со товарищи и попутно сгребая одной рукой за воротник ринувшегося назад к воротам водителя, – что всякий меч несет в себе частичку души. А меч ордена колдунов-рыцарей, коими и являются палагойцы, помимо этого наделен еще и магическими силами. Слова, которые ты говоришь про меч, могут сбываться.

– Ладно, – буркнул Серега, понемногу приходя в себя и начиная вновь что-то соображать. – Надо… надо начать разгребать развалины. Почти наверняка кто-то из них еще жив.

– Ты сказал – «похоронит», – педантично напомнила ему леди Клотильда. – Не сомневайся, живых нет.

Меч согласно дрогнул у него в руке, как бы подтверждая слова Клоти. Или же просто подтверждая?

– Но…

– Надо уходить.

Серега беспомощно забарахтался в удавке собственного воротника, за который Клотильда ухватилась твердой рукой и поволокла его к воротам. Он слегка упирался, но шел. В конце концов баронесса из колен Персивалевых была совершенно права – врагу вражья смерть. И на войне, как на войне, короче. Его самого в подвал затащили тоже отнюдь не цветочки нюхать…

Он в очередной раз стал убийцей! Причем уже в своем собственном мире, на родной Земле…

В другой руке у Клоти болтался водитель, также вынужденный перебирать ногами под тягой уверенной и мощной Клотильдиной длани. Судя по лицу бедолаги, ему не больно-то и хотелось идти с двумя такими странными типами, но события во дворе коттеджа его сильно впечатлили. И высказывания Клоти, обрисовывающие Серегу как главного виновника произошедшего, также повлияли на его способность к сопротивлению…

Они под согласное молчание загрузились в машину и отбыли.

Ведьма гостила в замке уже два дня. Ничего не происходило – никакой реакции не было ни со стороны палагойцев, ни со стороны замковой прислуги. Впрочем, насчет последних это утверждение было не совсем верно. Появление в Дебро избитой сельской ведьмы по неизвестной причине добавило Герославу, приведшему ведьму, авторитета в глазах прислуги. К нему начали обращаться куда с большим уважением и гораздо быстрее стали выполнять приказания из его уст. Похоже, местные, немало претерпевшие от рук своего прежнего хозяина, барона Квезака, сочувствовали пострадавшей девушке. И частично сочувствие распространилось на Герослава.

Три ведьмы из городка Дебро тоже скрывались сейчас в замке, укрытые дворовыми слугами от толпы, пришедшей громить их дома. Оборотень благословлял тот факт, что у ведьм никогда не бывает семей – иначе бы кровопролития избежать не удалось. Нищие, бродяги и отщепенцы из квартала городской бедноты пошли на ведьм глухой ночью. Три ведьмы – одна старушка, две других помоложе – едва успели добежать до замка, благо их вовремя предупредили благодарные девицы, бегавшие к ведьмам за приворотным зельем. Но по пятам жертв гналась взбудораженная распаленная орава. А когда не обременные детишками ведьмы все-таки добрались до спасительного моста, бдительный капитан стражи приказал тут же мост поднять – и часть толпы вслед за женщинами закатилась прямо во двор замка, где их быстро разделили на правых и виноватых, упаковав последних в кутузку, сиречь в глубоченные темницы замка Дебро.

Сейчас в городе царило напряженное и шаткое перемирие – беднота столпилась под стенами замка, но на штурм пока не шла, поглядывая при этом на высокие башни замка Дебро с нехорошим вниманием. С оч-чень нехорошим. Герослав приказал усилить стражу и предупредить всех подвассальных лэрдов о том, чтобы привели свои отряды в состояние полной боевой готовности. И даже начал подумывать, а не собрать ли всех вассалов в стенах Дебро вместе с их людьми. Но при отсутствии явного врага тратить припасы замка на содержание немалого войска было не слишком хорошей затеей, и Герослав от нее отказался.

Городские стражники сбились с ног, шныряя по городу, внезапно ополчившемуся на «замковых», но так и не смогли отыскать для оборотня-наместника того, кто привез в Дебро и передал местным бродягам амулеты против силы ведьм.