Хай-ме! Воздену руки, дождем меня обнимут небеса.

Печальна женщина, когда она – в разлуке. Прекрасен для нее лишь тот, по ком печалится душа.

Но в чем краса? И почему от века Мы любим тех, кому не любы мы?

Здесь петушиное подпевание парнишки вдруг переросло в серебристый горловой тенор:

Поверь, любимая, твои упреки лживы.

Нет большей для меня мечты,

Чем возвратиться вновь к тебе с победой.

Прими ж обеты верные мои…

Из глубины залы к Герославу подпорхнула служаночка. В громадном белом чепце и желтовато-палевом складчатом фартуке. Он изобразил на лице сдержанное мужское одобрение ее щедро обнаженным прелестям и сказал слегка гнусавым голосом:

– Добрый вечер, милая. А скажи, не захаживал ли сюда сегодня господин Вернераска? У него еще ухо с остринкой и подбородок с раздвоинкой…

Служанка отрицательно покачала головой, но взгляд, который она бросила на него, был откровенно изучающий. Герослав перешел на вихлявый тон, каким обычно торгуются на базаре купчики третьей руки и кухарки из богатых домов:

– То не страшно, что не видала, а то страшно, что не сказала… Я-то ничего, милая. Я-то понимаю, что господин Вернераска уж заказал себе на верхнем этаже комнату какую получше, да и знакомится себе там помаленьку с вашей кухней, а затем и ты туда должна подняться – с благословения хозяина и по воле Единого…

Служанка обиженно отвела глаза и этим сказала Князю двуликих детей ночи все. Наверх, в богато обставленную комнату к щедрому господину, поджидающему девицу за обильно накрытым столом, должна была подняться совсем не она.

– Но господин Вернераска будет страшно огорчен, ежели прямо сейчас не услышит из моих уст кое-какие новости, касающиеся его дел. Скажи ему, что прибыл господин Геро… Геродонт.

Он аккуратно и неспешно выложил на краешек стола жарко блеснувшую монетку, и служанка, коротко присев, смахнула ее как бы случайно подолом фартук*. А затем удалилась к неприметной двери, по пути демонстративно покачивая бедрами и благосклонно принимая шлепки подгулявших посетителей по выдающейся во всех смыслах задней части.

Герослав почесал длинным ногтем зазудевший вдруг кончик носа и пересел на другой стул, спиной к залу. Ждать пришлось недолго – служаночка вихрем вылетела из двери и торопливо простучала деревянными башмаками по направлению к его столу.

– Да, милая?

Герослав повернул голову к приближающейся девице, с некоторым трудом нарисовал на лице нахальную и сальную улыбочку. Именно так и должен смотреть средней руки посетитель на аппетитную трактирную барышню. Оставалось только надеяться, что он не переборщил в своей улыбке с салом и нахальством. И служанка видит в нем как раз то, что он пытался из себя изобразить, – мелкую сошку при больших деньгах, что-то вроде приказчика или посыльного с определенной долей доверия.

– Господин Вернераска вас просят. Второй этаж, комната в самом конце. Герцогская.

Герцогская? Ха! Несомненно, у хозяина для любопытных постояльцев и легенда соответствующая заготовлена: дескать, в этой комнате некогда почивал сам герцог Де Лабри. «И имеется в виду либо я сам лет этак сто назад, – иронично заключил Герослав, – либо кто-нибудь из моих достойных предков». Взгляд, которым служаночка одарила оборотня, свидетельствовал об успехе его лицедейства. Но если кто-то из завсегдатаев трактира, знающих «замкового оборотня», возьмется просветить девицу, все труды пойдут насмарку. А слухи и сплетни сейчас ни к чему. Остается надеяться, что в Дебро еще не забыта старинная пословица об оборотнях – кто к ночи его помянет, тот и сам оборотнем станет…

Открыв дверь в «герцогские» трактирные покои, Герослав едва успел посторониться. Пышнотелая девица с монументальным бюстом, словно бы поджидавшая его на пороге, протиснулась мимо оборотня в узкий для ее форм дверной проем. И по дороге слегка прижала его к стене своими телесами. Герослав уцепился когтистыми руками за стеночку, обитую мягким набивным шелком – только благодаря этому он и устоял на ногах. Отпихивать же женщину, пусть даже и в целях самозащиты, ему не хотелось – это было и не по-мужски, и не по-рыцарски.

Однако хабалка завалила его вполне намеренно – надо думать, он своим появлением помешал весьма жаркому свиданию. В комнате, развалясь на широкой лавке со спинкой, сидел худощавый длиннорукий и длинноногий человек, одетый в скромный черный камзол с меховой опушкой. Лицо с загорелой кожей, прищуренные глаза цвета жженой древесины. В общем, человек как человек. С эльфийским королем Эльфедрой его роднили только уши —длинные, заостренные сверху. И еще подбородок с глубокой раздвоинкой. Эльфедра был достаточно разумен для того, чтобы все-таки являться к людям под личиной человека.

Герослав, не тратя времени на приветствия, прошел широким шагом к столу, перенес ногу через табурет и плюхнулся на прикрытое подушкой сиденье. Эльфедра с противоположной стороны стола взирал на оборотня с хмурой благожелательностью – точь-в-точь как купчик на верного своего служку.

– Здоров, твое величество? – Герослав хищно оглядел стол, выискивая в неровном ковре блюд и чашец что-нибудь не особо деликатесное.

На глаза попадалось сплошь оранжевое и красное– типа какой-то рыбьей икры и замаринованной в сыром виде дичи. Герослав поморщился:

– А чего-нибудь поаппетитнее нет? Курицы, пирожков с мясом?

– В замке привередничай, – благожелательно посоветовал Эльфедра. – А в этом трактире пища для господ. Здесь чем дурнее блюдо заказываешь, тем уважительнее к тебе относятся. Да и на девушек для застолья снедь с вывертами действует безотказно.

– У тебя какое столетие на носу, Эльфедра? Пора бы уже завязывать с этим баловством. Особенно если девушка та-аких размеров… – Оборотень гнусно захихикал.

– Тю на тебя, – ничуть не смущаясь, сказал Эльфедра. – Я, может, на нее карабкаюсь, как путник на гору. И в этом весь интерес… Ну, что у тебя? Впрочем, нет, скажи-ка мне сначала, как ты меня отыскал. Трактиров в Дебро много, да и не факт, что я сегодня в одном из них предполагал заночевать.

– Я и не знал, что ты сегодня остался в городе, – честно ответил Герослав. – Просто… Тебе правду или как? В общем, вышел я за ворота и понюхал воздух. Ты… гм… пахнешь. Остро, не как человек. А потом пошел по запаху, как по следу.

Эльфедра скорчил печальную гримасу:

– Понятно. Больше не буду совращать по Дебро домохозяек и чистых девственниц – а то как бы ты не унюхал.

– И не присоединился… – в тон ему добавил Герослав, и они дружно захохотали.

Через некоторое время король эльфов серьезно спросил:

– Что случилось? Ты бы так просто не кинулся меня вынюхивать.

– Это амулет Дригар. Во всяком случае, именно так он называется. – Герослав кинул в рот пахнущий рыбой крохотный комочек из запеченного теста, с некоторой опаской раскусил.

Комочек брызнул соком и оказался пирожком, начиненным рубленой рыбой, сдобренной телячьими мозгами и пряными травками. Герослав блаженно пожевал и взял на заметку как-нибудь еще раз заглянуть в это заведение. Повар замка Дебро, слов нет, тоже хорош, но до трактирного ему было куда как далеко. Искоса глянул на короля эльфов. Тот хмурился, легонько постукивая пальцами по столешнице.