На запад? То есть «Уранос» в пути? Я поняла, что больше ничего не смогу выудить из матроса – ни сведений о месте прибытия, ни тем более о тайнике, где Бледный Фебюс хранил свои трофеи. Очевидно, Гюннар не просто первый лейтенант капитана, он его правая рука и близкое доверенное лицо.

Я поднялась по лестнице, что вела на главную палубу, и вышла из люка. Резкий дневной свет ударил по глазам, холодный ветер отхлестал по щекам. Гигантские паруса «Ураноса», которые вчера свисали, как саваны, сейчас раздувались от мощного бриза. Плавучая цитадель рассекала море своими множественными белыми корпусами, высохшая на них соль ловила мириады солнечных лучей – все вместе представляло собой ансамбль настолько монументальный, что я не обратила внимания на слабый толчок изнутри. На буксире этой крепости, словно детские игрушки на веревочках, шли четыре корабля моих соперниц: черные очертания «Невесты в трауре»; канадский парусник, нанятый шведами. На его палубе я разглядела сани и овчарок, привязанных к конуре под открытым небом. Османская галера с аккуратно убранными веслами и, наконец, самый маленький под английским флагом с названием «Stormfly» на борту: корвет[109] с серыми парусами и утонченным профилем, на борту которого прибыл негодяй Стерлинг Рейндаст.

Но поразил меня не этот непомерно огромный фрегат, вышедший из больного воображения, а движение урагана вокруг него. Амфитеатр из гигантских облаков, которые нас окружали, двигался в том же ритме, что и армада, поэтому мы не достигали фронта бури, бушевавшей в нескольких километрах от нас. Стена постоянно отступала. Огромный круг неба, залитого солнцем, продолжал сиять над мачтами. Мы находились в Глазу урагана, где зрачком служил донжон. Там, в своей неприступной спальне, находился тот, чей мистический холод рождал бури. Потому что это он заставлял ветер подниматься. Он задувал его в гигантские паруса «Ураноса». Загадка по имени Бледный Фебюс двигала облака, унося тысячи живых и мертвых в неизвестное направление.

11

Абордаж

Грохот повторяющихся ударов вырвал меня из туманной дымки сна.

– Что? Как? – засопела я.

– Диана, поторопись! – прокричала Поппи за дверью моей спальни. – Гюннар потребовал присутствия всех избранниц на палубе.

Я терла глаза, отчаянно собираясь с мыслями. Спать я легла где-то в середине утра, а сейчас за окном царила ночь и, как мне показалось, бледный свет луны пробивался сквозь штору. Как я могла так забыться? Должно быть, мне очень хотелось спать – или, скорее всего, это дурман унес в бессознательное на восемь часов…

Удары продолжались, да такие сильные, что дверь на петлях и стойки кровати с балдахином заходили ходуном.

– Хорошо, Поппи, я тебя услышала. Дай мне собраться и, умоляю, перестань барабанить в эту бедную дверь.

– Это не я стучу, это залпы орудий.

Орудий?

– Надень форму оруженосца! – вновь прокричала Поппи. – Эта ночь не для юбок.

Я соскочила с кровати, мигом стряхнув с себя остатки сна. Натянула нагрудник, кожаные кюлоты и побежала к двери. Поппи и Прюданс стояли в кулуаре вместе с Зашари, который бросил на меня сердитый взгляд.

– Быстрее! – скомандовал он.

– Что происходит? – Я задыхалась, несясь и лавируя по кулуарам вместе со свитой.

– Морское сражение! – крикнул оруженосец. – Ураган подошел к восточным берегам Флориды. Этот путь используют европейские флотилии, добираясь из Америки в Старый Свет после того, как набьют трюмы золотом, пряностями, приправами и тканями.

Захватывающее зрелище открылось перед нами, когда мы вышли на палубу, залитую полной луной. Половина судов, составляющих единый организм «Ураноса», отделилась от флагманского корабля, чтобы на короткое время обрести автономность. Они направились к длинной линии парусников, стоявших вдалеке напротив грозового фронта, изборожденного вспышками молний. Я поняла, что это та самая флотилия, о которой только что упомянул Зашари. Она, должно быть, изумилась, увидев ураган, который, словно морской дьявол, поймал ее в свои сети. Флотилия находилась между стеной Глаза, мешавшей ей уйти в открытое море, и пиратскими кораблями, некоторые из которых успели расположиться под углом так, чтобы атаковать ее.

– Экипаж «Ураноса» готовит почву, обстреливая флотилию, но закончить начатое предстоит избранницам, – прогремел зычный голос, перекрывая взрывы артиллерии.

Я обернулась, чтобы увидеть Гюннара, своих соперниц и их свиты, вооруженные с головы до ног.

– Каждая должна принять командование кораблем, на котором прибыла, и отправиться на абордаж, – приказал первый лейтенант тоном, не терпящим возражений. – Избранница с меньшим количеством награбленного к концу ночи будет устранена.

Слова норвежца вызвали дикий вопль Кармен. С глазами, вылезшими из орбит, она как нельзя лучше соответствовала своему прозвищу – la Loca, Безумная.

– Это по моей части! – рычала морская разбойница, выхватив меч из ножен. – Я покрою Бледного Фебюса золотом, для него окрашу кровью море. – Повернувшись к донжону, девушка подняла меч, будто бокал для тоста: – ¡Ahoy! Для тебя, мой мужчина! Наслаждайся спектаклем!

Действительно, для капитана, чья тень застыла у окна, предстоящая битва была не чем иным, как представлением. Кармен уже запрыгнула на трап, ведущий к ее «Maldición del Mar», фрегату, усеянному пушками и прекрасно приспособленному к корсарским войнам.

– Вперед! – закричала посланница Эмина своей команде. Ее глаза пылали в вырезе красной вуали. – Снимайте весла и барабаны! Сажайте каторжников на галеры!

Следуя за верными янычарами, она добралась до своего судна. Артиллерия приступила к обстрелу. Запах пороха смешался с морскими брызгами. Битва началась.

Герцогиня Ульрика Гюстафссон растерялась. Она прибыла в Америку, передвигаясь по ледовым полям, в море вышла на борту наемного корабля, и то только для того, чтобы покрыть последние лье, отделявшие ее от Вест-Индии. За массивными фигурами луветьеров в волчьих шкурах укрылись наемные канадские матросы. Это были простые моряки, ничего общего с пиратами и солдатами не имевшие.

– Чего вы ждете, шайка глупцов? Поднимайте паруса! Немедленно! – прорычала она, вздернув подбородок и оскалив торчащие клыки. Ее светлые волосы развевались, напоминая длинные ремни хлыста. – Квебекцы! Я лишь требую довезти нас до одного из тех богатеньких галеонов, мои луветьеры сделают остальную работу. Сегодня мы будем грабить по приказу Бледного Фебюса, но в моих санях спрятано настоящее шведское сокровище. Обещаю по сто дукатов золотом каждому, кто поможет мне выполнить подвиг.

Этого было достаточно, что подстегнуть канадцев. Они бросились к лодке, луветьеры последовали за ними. Пока экипаж распускал паруса и такелаж, овчарки в конурах выли на луну.

Я поискала глазами англичанку, но она успела скрыться вместе со Стерлингом: корвет под английским флагом уже мчался с головокружительной скоростью в открытом море, самый маленький из пяти