я попаду, а так как сани всегда едут от одного жилища к другому, то с направлением определяться не было нужды. К моменту, когда последние солнечные лучи окрашивали небо в багровые тона, я увидел первые дома, расположенные метрах в пятистах от меня. Санный путь вынырнул из леса, направляясь в сторону населенного пункта.

Стояла тишина, лишь изредка подвывали дворовые собаки. На улицах никого не было. Через окна домов виделся свет горевших свечей, колышущийся от движений снующих туда-сюда хозяев. Люди готовились ко сну. Я шёл по единственной дороге, по обе стороны от которой на разном удалении раскинулись домики с огородами, сараями, банями и пашнями. Ближе к дальней окраине деревни я уловил гам, издаваемый далеко не трезвыми людьми. Определённо там меня ждал кров, в котором можно поесть и переночевать.

Пошатываясь, мне на встречу пробрёл изрядно выпивший мужчина. С трудом пролавировав мимо меня он с креном вошёл в кусты и пристроился там на ночлег. Я никогда не пробовал алкоголь — не успел познать его вкус и почувствовать то удовольствие, затуманенность сознания и утренний стыд, что он порождает. Судьба сама давала мне возможность восполнить упущенное. Идя на всё усиливающийся с каждым шагом звук, я дошёл до искомого. Предо мной предстала одноэтажная деревянная постройка с двускатной крышей. Никаких вывесок, обозначающих название заведения, не виднелось. Двери были приоткрыты, словно приглашая войти. В окнах горел свет, прерываемый мельтешением официантов. Справа от здания справлял на стену малую нужду очередной выпивоха.

Мне нужны были деньги — как иначе расплатиться за блага заведения, которыми я хотел воспользоваться. Он был идеальным кандидатом на пополнение моего бюджета. Я подошёл к мужчине сзади. Кошель, пухлый от монет, болтался на его поясе. Можно было спокойно изъять его не создавая конфликт, что я и намеревался сделать.

— Даже не вздумай пытаться, — произнёс мужчина спокойным размеренным тоном, когда я протянул свою руку к добыче.

Конечно же эта фраза подвыпившего мужлана меня не напугала. Я помнил, что сотворил с животными в лесу — что мне мог противопоставить обычный человек. Секундное замешательство прошло, и я вновь протянул руку к кошельку, но как только я его коснулся, яркая вспышка ослепила меня. Я почувствовал удар, отбросивший меня на добрых пару метров. Когда слепота и шок прошли, я увидел, что мужчина стоит предо мной и спокойно смотрит на меня. Только сейчас я к нему пригляделся. Он был высок и худощав. Длинный серый подпоясанный балахон покрывал его, оставив взору лишь руки да лицо с густой растительностью. Глаза его светились — словно множество молний, разряды пробегали по его зрачкам. Руки были приподняты в моем направлении и чуть раздвинуты.

— Я же просил не делать этого, — произнёс он так же спокойно, как и в первый раз.

— Кто ты?

— Не важно. Мне придётся тебя убить. А мёртвым знания ни к чему.

— Я думал, что один такой. Тебя тоже создало это существо?

— Не заговаривай мне зубы, — произнёс он после секундного замешательства.

— Но я…

Не успел я закончить фразу, как большой искрящийся шар понёсся в мою сторону. Я готов поспорить, что он испепелил бы меня, если бы я ничего не предпринял. Но страх, как известно, является сильнейшим стимулом. Одним движениями я облачил этот шар в пламенную оболочку и, когда он остановился в сантиметре от меня, направил его в обратном направлении. Всё произошло слишком быстро. Мой противник не успел даже осознать того, что произошло. Да и навряд ли он мог это осознать — по всему было видно, что он удивлён даже больше моего. Созданная субстанция с грохотом влетела в него. Огонь поглотил его тело, а тысячи молний терзали его, расщепляя на множество маленьких кусочков до тех пор, пока ни осталось ничего. Мужчина исчез, оставив от себя лишь горстку серебристого пепла, лежащего на выжженной земле. Я стоял и улыбался, понимая, что кошелёк, ставший причиной стычки, остался у меня в руке.

На улице по-прежнему стояла тишина. Никто не обратил внимания на нашу потасовку. Посетители заведения продолжали веселиться, привыкшие к периодическим дракам, возникающим на улице. А прочие жители продолжали мирно спать, не желая наживать себе проблем.

Здание оказалось просторнее, чем выглядело снаружи. Внутри царил минимализм. Барная стойка, расположенная у входа и с десяток столов со стульями, были единственными предметами меблировки. Стены были голыми, без каких-либо украшений. Напротив входа располагалась дверь, ведущая в спальную комнату, которая, как я в дальнейшем узнал, была единым помещением с пятью двухъярусными кроватями. За стойкой стоял хозяин, разливающий по кружкам пенящийся янтарный напиток, а по залу ходила одетая в коротенькое платьице молодая девушка, прислуживающая за столами.

Не смотря на скудное убранство, заведение явно пользовалось спросом. Все столики, кроме одного, были заняты разномастной публикой по два-три человека за каждым. За этим единственным столиком обхватив голову сидел пожилой мужчина. Одет он был в грязные рваные лохмотья. Густая не ухоженная поросль на лице и характерный запах свидетельствовали об одиноком образе жизни запойного алкоголика. Взгляд слезившихся глаз был пуст, что однозначно говорило о величайшем горе и необратимой утрате, которую мужчина пережил. Такой же взгляд был у моей матери в последние дни её жизни.

Сделав заказ и договорившись о ночлеге, я направился в его сторону.

— Могу я к вам присоединиться?

Безразличный взгляд был единственным ответом на мой вопрос. Молчаливо кивнув, я присел напротив.

— Как вас зовут, отец?

Мужчина вздрогнул при последнем слове, словно его укололи. Его взгляд, в котором нескончаемым потоком забурлили возродившиеся чувства, направился прямо в мои глаза. На веках показались первые слезы. Подталкиваемые новыми слезами, они устремились струйками вниз, омывая покрытое морщинами лицо. Рот приоткрылся, готовясь испустить звуки, но замерев в таком положении так их и не издал. Взгляд обессиленно опустился вниз. Поняв, что разговор не состоится я повернул голову в сторону официантки, планируя поторопить её с выполнением моего заказа.

— Зареан, — раздался еле слышный шёпот.

— Что? — переспросил я.

— Меня зовут Зареан, — сказал мужчина более громко и чётко.

Не дожидаясь моей реакции, он стал рассказывать свою историю, не обращая внимание ни на что: ни на то как мне принесли еду и выпивку; ни на то, как я употреблял пищу; ни на остальных посетителей, поглядывающих на него. Ему нужно было высказаться и наконец-то он нашёл собеседника.

— Я был когда-то счастлив. Я был молод и красив. Любил и был любимым. Молодость я провел в путешествиях, наслаждаясь каждой минутой и беря от жизни всё. Девушки вешались мне на