А что можно еще придумать? Кроме обнюхивания? Которое, кстати, и не панацея ото всех бед. Яна ведь не Ааша, может чего-то и не учуять. И… если в доме есть какой-то подлец, он мог Диолату и волосы передать, и кровь, и… да много чего мог. А грамотный специалист может и хорошее приворотное сварить на конкретного человека.

Вариант пробраться в хозяйскую спальню или кабинет и пошарить по ящичкам Яна отмела сразу. Не смешно!

Где вы видели человека, который связывается с любовной магией, чтобы все улики выложить на виду?! Да такие вещи прячут пуще золота, потому что за привороты – каторга. И бессрочная.

Жестоко?

А почему, собственно, жестоко? Тут сразу несколько преступлений. Насилие над человеком – раз! Изнасилование – два. Финансовые – три. Не просто ж так привораживают, обычно ради чего-то…

И закон тут очень суров: не разделяет ни подонков вроде Диолата, ни влюбленных сопливых дурочек.

Кстати, с точки зрения нархи-ро, это было очень верно. Если ты любишь – подумаешь в первую очередь не о себе, о любимом. А если ты и через него перешагнуть готова, то какая ж это любовь?

Это уже подлость. И? Сначала подлость, потом преступление – да запросто!

А Диолат всяко поумнее безмозглой юницы будет. Это не романчик из тех, что с дешевых оттисков продают, это жизнь. А в жизни подлец – он неглупый, он опасный.

Так что Яна ни на шаг не отходила от Аэлены, сверля трайши таким взглядом, что тот поеживался. А что?

Она ж ему рожи не корчит, просто смотрит в одну точку, аккурат посреди бровей. Холодным, немигающим взглядом, поймать который не удается. И Ааша смотрит.

Но, наконец, интерьер был выбран – в гостиной. Теперь надо было устроить самого трайши – и Аэлена беспомощно поглядела на Яну. Она-то привыкла работать иначе. Сама усаживала своих заказчиков, драпировала тканью кресло, если надо. Предлагала переодеться…

Этому предложи!

Тут и без переодеваний было весело и интересно. Двое слуг никак не могли установить кресло под правильным углом, потом зацепили столик… Яна смотрела с подозрением. Что, такие идиоты работают у трайши?

Ну-ну…

Аэла молчала, злилась и нервничала. Диолат смотрел ласково.

– Может, подойдешь, покажешь, как правильно? Аэлена?

Таким голосом только в постель приглашать. Дней на несколько. Лайри бросила на подругу беспомощный взгляд, и Яна тут же вскинулась с места.

– Трайши, вы позволите?!

И радостной ласточкой устремилась на помощь! Пусть шарахается по комнате, как дурак. По пути и слугам досталось: одному локтем, второму каблуком – случайно наступила, зато сразу и извинилась.

Диолат оценил ее решимость и шарахаться не стал. Жалко. Но отойти – отошел. Яна принюхивалась старательно, но безуспешно. Впрочем, травами от него пахло, но точный букет она бы не назвала. Кой гад понаставил в гостиной вазы с лилиями? Воняют так, что Ааша нос лапой закрывает!

* * *

Тем временем Рошеру тоже было весело. Чтобы получить информацию, надо встретиться с бывшими товарищами, а это тяжко. Не увечье убивает, нет! Чужое сочувствие…

Начать, что ли, с управы?

Рошер купил на выделенные Аэленой деньги – это не подачка, болван, это на дело! – коробку сладостей и отправился выспрашивать и выведывать.

В управе было тихо и спокойно. Как и обычно. Рошер беспрепятственно прошел в нужную ему комнатку и поклонился.

– Добрый день, очаровательная кайта.

Как известно, везде есть своя сплетница. Таких мест, чтобы без них, не бывает. А уж в управе, в присутственном месте им Четырехликий велел водиться и плодиться.

Такой была и Эмина Шарре, милая сорокалетняя кайта. Все было хорошо у женщины: семья, дом, дети, внуки, но! Язык у нее был истинно без костей, а уши – не иначе как трехметровые. На месте ее держали в основном потому, что болтушкой она была беззлобной и выгоды от своих сплетен не получала. Ну и родня свою роль играла опять же. Копчености – они и трайши по вкусу, вот муж, богатый торговец, и пристроил женушку. Лишь бы она за рабочий день наговорилась и его дома не мучила.

– Рошер, ты ли это?

Мужчина чуть неуклюже поклонился.

– Эмина, вы, как обычно, само очарование.

– Ох, скажешь тоже! – Кокетливая улыбка полностью опровергала укоряющую интонацию. – Рошер, я ведь второй раз бабушкой недавно стала! Представляешь?

– Пока нет. Но вы ведь мне расскажете, правда?

Рошер водрузил на стол коробочку со сладостями, Эмина ахнула, всплеснула руками и умчалась за чаем. А мужчина внутренне приготовился к трем часам бесполезной болтовни. Все равно Эмина пока все не расскажет – не успокоится.

Ну и рассказывала.

Про семью, детей, внуков, дела в управе… а заодно о том, что дела у ее мужа идут замечательно, что таким могут не все похвастаться, но вот лойрио Авельен точно может.

Про супруга Аэлены Рошер узнавал не из вредности и не от нечего делать. Чаще всего в его практике от мужей мечтали избавиться жены, а от жен – мужья. Жизнь…

Так что Рошер намекнул и на любовницу – и кайта тут же затрещала, что «лойрио очень милый…».

Ну да, не каждый при расставании любовнице домик подарит, тут, наоборот, отобрать последнее могут. Но супруг Аэлены оказался выше всяких похвал.

А Эмина после небольшой подначки даже адрес домика нашла. По Грушевой улице.

И кое-что интересное выяснилось про трайши Диолата.

Положение у трайши было не то, чтобы портреты заказывать. Говорили, что в столице с ним связан какой-то крупный скандал и здесь он попросту прячется.

Что за скандал – неясно, но Эмина не отчаивалась. Никуда не денется этот трайши, рано или поздно она все узнает.

Впрочем, был и второй вариант – что трайши полностью разорен и ему пришлось продать все столичное имущество. Эмина пока ни к какому из них не склонялась, подождем – увидим.

Рошер только плечами пожал. Может, и скандал. А с портретом – просто поразвлечься решил, и такое бывает. Ну, захотелось мужику юность вспомнить, дело житейское…

Являться ли к Радее Варлон?

Честно говоря, после Эмины Рошер чувствовал себя морально изнасилованным. Лучше уж он эту любовницу поищет завтра. И с Тайяной. Девушке как-то легче найти язык с себе подобными…

* * *

Аэлену опять пришлось почти отпаивать. Женщину трясло и колотило.

– Яна, я так больше не могу! Что происходит?! Меня к нему тянет, как… как не знаю кого!

– Сильно накрыло?

– Когда б не ты и Ааша, я бы его прямо там изнасиловала!

– И часто с тобой такое?

Аэлена честно задумалась.