– Ну… примерно.

– Это хорошо. Это очень хорошо… а если я вам портрет покажу? Не признаете?

– Может, и признаю. – Три жемчужины очень хорошо стимулировали память. И верно, а чем Радея обязана этому неизвестному? Другое дело Рошер и Яна. Пусть давят, но ведь и платят? А от вопросов кусок не отломится…

– Ты кого-то…

– Я рисовать не умею. А ты его и не видел, – Яна прикусила губу. – Ааша умничка, но одну ее не отпустишь. Рошер, ты тут побудешь до моего возвращения? Чтобы она не сбежала или чего другого не выкинула?

– Возвращения откуда?

– От Аэлены.

– Долго?

– Минут двадцать туда, три, оттуда… час, не больше. Кайта Радея, он посидит тихо, его никто лишний раз не увидит, чтобы внимания не привлекать, а вам все безопаснее до возвращения мужа. И я скоро вернусь.

Радея вздохнула.

Жемчуг.

Рошер.

Рошер.

Опять жемчуг.

Второе перевесило.

– Пусть только сидит, где его не видно.

– Как скажете, кайта.

– А ты?

– А я мигом к Аэлене и вернусь.

Выдержки Яне хватило на то, чтобы выйти из домика, как приличному человеку. И даже дойти до конца улицы. А вот там…

Прыгнуть на спину волчице, вцепиться в густую шерсть обеими руками…

– К Аэлене, милая! Давай, Ааша…

И только кончик черного хвоста мелькнул за углом.

* * *

– Аэлена! Ты где?!

Яна влетела в дом вихрем. Ураганом.

– Яна? Я тут, что случилось?!

– Мне срочно нужен портрет Диолата. Хоть карандашом на бумаге набросай! Скорее!

Яну всю трясло от возбуждения. А вдруг?!

– Сейчас… э… Яна…

– Нархи-ро? А зачем вам портрет Диолата? Надоело на волков любоваться?

Голос был ленивым и ехидным. Яна перевела взгляд с Аэлены на его обладателя – и едва не зашипела от удивления.

– Вы?!

– Ты?!

Мужчина начал приподниматься из кресла.

– Ах ты…

– Ааша! – рявкнула Яна, заставляя волчицу приготовиться к атаке, а незнакомца невольно отпрянуть. И уже чуть спокойнее: – Вам штанов пока хватает, к портному не обращались?

В кресле в гостиной Аэлены сидел тот самый мужчина, который так неудачно для своих штанов толкнул нархи-ро на улице.

– Гарт, вы знакомы? – искренне удивилась Аэлена.

– Нет. Кана не соизволила представиться, – процедил мужчина.

– По-моему, меня вообще приняли за мужчину, – пожала плечами Яна. – Но если вы настаиваете – лайри Тайяна э’Лесс Риккэр. К услугам лары Аэлены.

– Судя по вашему воплю?

– А вы не судите – и вас не осудят, – показала зубы Тайяна.

– Да, действительно. Я все понимаю, вы только что из Леса…

Произносилось это таким тоном, словно Тайяна с елки слезла, оставив на ней хвост.

– Гарт! – вмешалась Аэлена. Но Яна и сама могла постоять за себя.

– Да, я в Лесу к другим манерам привыкла. Там меня никто не толкал…

– Это еще кто кого толкнул?

– Извинилась? Было! Ну и что еще надо?

– Компенсацию? – ехидно предположил мужчина.

– Могу заказать вам новые штаны. Только из нормальной ткани, а то в той у волчицы зубы увязли, – Яна выглядела невинно, – только размеры скажите, а то вдруг самомнение не поместится.

– А вы не хотите снять мерки?

– Могу попросить Аашу. Мерки, шкурки – это к ней…

Аэлена молча уселась к столу – и карандаш забегал по бумаге. И то и другое у нее было всегда под рукой, как и у любого художника. Мало ли что захочется зарисовать. Причем срочно, пока не забыла?

Надо ловить момент…

– А без волчицы вы на что способны, лайри?

– На все, – спокойно проинформировала Яна, – что не карается законом.

– Законом людей или Леса?

– Обоими…

– Яна, вот возьми.

Аэлена отчетливо поняла, что, если не развести спорщиков, они так и будут ругаться. И чем это еще закончится? И принесло же Гарта именно сегодня!

Вообще, деверя она любила, ценила и всегда была рада видеть. Но… где, во имя Четырехликого, он умудрился сцепиться с Яной?! Да еще так?

Обычно от Гарта можно было добиться только ледяного презрения, а тут – извольте получить!

– Спасибо, Аэлена. Ты чудо.

Яна сунула листок в карман – и рванула обратно на улицу, краем уха еще услышав:

– И что это малолетнее хамье делает в твоем доме, Аэла?

Хамье?

Ну, ты в следующий раз штанами не отделаешься, гад!

А что этот случай представится – Яна и не сомневалась. Как и в том, что гад получит от Аэлены достойный ответ.

* * *

Радея долго вглядывалась в рисунок, но потом покачала головой.

– Не знаю. Вроде и похож, а вроде и нет. У того волосы темнее были, щеки как будто потолще, бородка… не могу сказать.

Яна и Рошер молчали, пока не вышли за порог «гостеприимного» дома. Прорвало их только в городском саду.

– Думаешь, это Диолат?

– А кто еще? Похож же…

– А если это старший брат?

– Нет у него братьев… наверное. Узнать надо. И потом, Яна, ты в людских хитростях настолько не разбираешься. А ведь все это… волосы покрасить и смыть – час, бородку приклеить – минута…

– Щеки отъесть?

– С щеками и того проще. Есть специальные пластинки, ими комедианты пользуются. Засовывают в рот – и щеки дуются, и голос меняется.

– Вот оно как… Не знала. Но как тогда быть?

– А вот тут я уже не знаю. Радея – не свидетель.

– И цена ей – медяк. Если мы к градоправителю с этим придем – нас на смех поднимут.

– К тому же зачем Диолату смерть Аэлены?

Яна потерла лоб.

– Не знаю. И кто эта загадочная женщина? Рошер, а может быть так, что на одну семью нацелились двое злодеев с разными интересами?

– У нас все может быть.

– И так одновременно? Странно это… а вместе они действовать не могут?

– Яна, я допускаю все. Но… зачем?! Что могла сделать Аэлена? И этой женщине, и Диолату? Понимаешь, она же совершенно безобидна! Вся в своих картинах, семье, доме… даже любовника нет, я-то знаю.

Яна не стала спрашивать откуда. Знает? Значит, так оно и есть.