- Проклятье, – пробормотал он, с усилием сдерживая рычание в глотке. - С трёх сторон… Северная крепость, Кристар и Ло-Хельм! Отец… в опасности! Наши… мастера погибли! И всё из-за крыс Братства!

Велена повернула голову. Смотреть свысока из положения снизу вверх получалось не у каждого; сикирийская колдунья владела этим искусством в совершенстве. Даже Сильнейшая, Деметра Иннара, оценила.

- Успокойся, Илиан, - отстранённо и задумчиво проронила глава гильдии. - Велена рискует жизнью – своей и товарища – ради того, чтобы помочь нам. Восстанавливать справедливость, порицать и воздавать по заслугам станем потом. Думай головой: каким должен быть наш следующий шаг?

Названный сын честно задумался, в то время как Велена подчёркнуто внимательно разглядывала убранство уютногo, но слишком тесного, на придирчивый взгляд сикирийки, кабинета. Щёки горели, уязвлённая гордость страдала. Недаром Райко указывал на их общую семейную черту: казаться слабым, жалким или не вызывать всеобщего восхищения никто из них не любил. Настолько, что жажда власти выливалась в неконтролируемую ненависть к каждому, кто не спешил преклонить перед ними колени. Вот и сейчас – вроде нет сомнений в собственном решении. Но и глухая ярость, пoдобно снежной лавине, нарастала внутри – Илиан Иннар не спешил ужасаться заговору Братства и тем самым не признавал их, а значит и её, могущество; не торопился также и смотреть на неё с интересом и восторгом, как это делали прочие мужчины. Гордыня, проклятая гордыня! Райко, дорогой брат, хоть в этом ты не ошибся…

Собрав разбитые осколки внутреннего достоинства, Велена вновь обернулась к Сильнейшей – в тот момент, когда оба,и мать, и сын, пришли к единственно верному решению:

- Порази пастыря…

И взгляды, обращённые к ней, сикирийской колдунье совсем не понравились.

Дед отпустил молодую наездницу с лёгким сердцем. Даже не изображал тоску на уродливой морде, отдав честное предпочтение кормушке со свежим кормом, нежели трогательному прощанию с хозяйкой. Только фыркнул не то ободряюще, не то насмешливо, провoжая сикирийку в далёкий путь.

- Скотина неблагодарная, – тоже не осталась в долгу Велена. Всё же не выдержала, потрепала крылатого зверя по чешуйчатой шее, едва не распоров ладонь об острый гребень.

- Странно, – рыкнул зеленокожий оглум, которого, как подсказал Изран, звали Оуком, - ящер-то немолод уже… по чешуе вижу – тёмная, почти чёрная. При смерти почти: только почернеет, заснёт навсегда. ?каменеет. А тут – резвится, как молодой, жрёт за четверых…

- Это у него с недавних пор, - припомнила Велена, впервые в жизни снисходя до беседы с представителем низшей расы: Оук ведь даже не был человеком. Нелюдь по имперским меркам: не сикириец, не стонгардец, не брутт, не темнокожий реттон, каковых в Оше насчитывался не один десяток. Так,тягловая скотина, как называл оглумов мастер Грег. – Я едва могла его добудиться поначалу. После нескольких вылетов оживился, летает теперь куда как быстрее. А может,и я искуснее в полёте стала, - мимолётно похвасталась колдунья.

Сказывалось напряжение перед перемещением, предстоящее дело или все хлынувшие в её жизнь перемены, но общаться с морщинистым оглумом оказалось легко и… приятно. Будто с каждым ничего не значащим слoвом Велена сбрасывала по тяжелейшему мешку c гордой и негнущейся спины.

- Мо?ет, и стала, - проворчал ?ук, в свою очередь похлопав ящера по шее, – но изнутри-то ты его не подогревала? Чувствуешь? Горячий.

Велена чувствовала. И впрямь, Дед прежде был холодным, как лёд; на ощупь – холоднее Снежка или Эйра, ящера иммуна. Так правильно, утверждали Сибранд с Дагборном во время обучения молодых магов: молодые ящеры быстрее, проворнее, непослушнее да горячее; но чем старше становятся, тем неохотнее двигаются и неизбежно остывают, чернея и каменея перед самой смертью. Поведение и неожиданно крепкое здоровье древнего, как Мир, Деда казалось загадкой.

- Чешуя отливает багровым, – продолжал хрипло бурчать Оук. - Я повидал не так много ящеров, но не припомню подобного среди старшего поколения летучих зверей. Пороюсь-ка в библиотеке… Может, болен чем?

Больным Дед совсем не казался, даже порыкивал задорно на флегматичного собрата, ящера Сильнейшей, чтобы тот не толкался у кормушки. Велена бросила последний взгляд на верного зверя и вышла из загона. Миновала конюшни и неторопливо отправилась вдоль обледеневших тропинок внутреннего сада. Ухоженный, припорошенный снегом и освещённый жаровнями с разноцветным колдовским огнём, он казался воплощением бруттской строгости и стонгардского аскетизма. Присоединившийся к Велене Изран, собранный и в полном облачении, тоже обратил внимание на весёлые блики неугасающего пламени:

- А ведь красиво! – залюбовался вроде искренне. – Между прочим, еще пару лет назад не так было. И знамён на башнях не наблюдалось, - припомнил молодой, но уже опытный легионер. – Да и адепты вечно голодные бегали. А теперь из крепости и носу не кажут – еда есть, знания тоже внутри, чего ещё нужно?

- Хорoшей погоды, - задумчиво проронила колдунья, глядя на низкие серые тучи, нависшие над гильдией.

- Так вашего брата тогда никаким куском в стенах не удержишь, - рассмеялся Изран. – При солнышке всякому порезвиться в удoвольствие, но в случае молодых магов всё может обернуться плачевно. Так иммун говорит.

- Тоже правильно, - согласилась Велена, сознательно не обращая внимания на полные восхищения взгляды, какими одаривал её легионер.

Они так и вошли в крепость – сикирийская колдунья из Братства Ночи и её сопровождающий , а по совместительству соглядатай иммуна. Всё ведь доложит,до единого словечка, своему командиру. И личные симпатии не спасут , если Велене вздумается вдруг провернуть всё иначе, нежели условились.

С боковой лестницы уже кубарем сбегал растрёпанный рыжий полуальд, подслеповато щурясь на вошедших в башню гостей.

- Вы ещё тут? Сильнейшая велела бегом в залу, всё готово! – распорядился мастер Бруно, с которым познакомились еще за ужином. – Я удаляюсь: адепты заждались. Ну, удачи!

Велена не сомневалась, что последняя пригодится. Чистое безумие – лезть в подземные лабиринты Оша, имея за спиной лишь юного неопытного мага, пусть кругом и повыше, чем у неё самой,да молодого легионера, от которого толку-то в колдовской битве? О том, как разыскать мастера ?рега и при том остаться незамеченной до самого конца, Велена имела самое смутное представление.

- Двери затворите, – глухо скомандовал Илиан, как только оба вошли в залу.

Изран молча повиновался, в то время как Велена прошла ближе к центру, приглядываясь к Сильнейшей. Деметра Ин?ара стояла к ним спиной, но даже по напряжённой позе, по скрюченным пальцам, по сгустившемуся, как болото, гудящему воздуху, по тому, как болезненно отозвалась собственное колдовское поле, стало ясно – вот он, седьмой круг. Вот то могущество, которым пытался тщетно овладеть мастер ?рег, маг всего лишь пятого круга. Вот та сила, которая захлопнула портал Тёмного и уничтожила его полчища – тогда, пoчти двенадцать лет назад, в унтерхолдской битве. Как восхитительно сработано – иммун Сибранд поразил земную плоть Тёмного , а Деметра не упустила момент, чтобы изгнать его обратно в бездну. Странно, что теперь это кажется почти подвигом.