Представшее перед нами здание носило гордое название «О Ящерах и Людях». Сюда приходили безумцы, желающие повозиться с существами, с которыми никогда не следовало связываться. Через окно я увидел парня, шею которого обвивала змея.

Чертов психопат.

– Что за чертовщина? – рявкнул я.

Моя кожа зудела от одной мысли, что мне придется туда зайти.

– Это контактный зоопарк с рептилиями. Я подумала, что тут будет весело.

Ее тон был таким серьезным. Могу поклясться, что она видела стекающие по моему лбу капли пота.

– Одна маленькая птичка напела мне, что ты любишь рептилий.

– Маленькая пти… – я остановился и застонал. – Я убью Рейн.

– Ой, да ладно. Она была моей должницей после того, как рассказала тебе о прослушивании. Справедливо, что теперь я тоже кое-что о тебе знаю.

– Что ж, рад за тебя. Ты знаешь, что я ненавижу рептилий. Потрясающе. – Я медленно хлопнул в ладоши три раза подряд. – Но ни за что на свете я, черт возьми, не ступлю на порог этого места.

– Что случилось, Сатана? – проворковала она, поджимая губы. – Испугался?

– Нет. Я просто не нахожу удовольствия в игре с существами, которые для этого не предназначены. Это не чертов пудель – это удав, животное, которое может задушить человека до смерти, если ему заблагорассудится.

Она улыбнулась.

– Звучит захватывающе. Пойдем.

Она открыла дверцу машины и вылезла наружу, а я остался на своем месте. Ни в аду, ни в раю, ни в любом другом выдуманном месте я не смог бы отстегнуть ремень безопасности и выбраться из автомобиля.

Увидев меня, Шей расхохоталась.

– Хочешь сказать, что плохой мальчик из маленького городка Рейн в штате Иллинойс действительно до смерти боится маленьких паучков?

– Это тарантулы! Гребаный тарантул – это не маленький паучок, Шей!

Она хихикнула.

– Ты вспотел.

– Нет, – ответил я, зная, что это ложь.

Тыльные стороны моих коленей вспотели, пальцы ног вспотели, а яички буквально плавали в луже моих чертовых нервов.

– Да. Я просто очень впечатлена. По странному стечению обстоятельств, выяснилось, что в наших чертовых отношениях цыпленок не я, а ты.

– Я не цыпленок, – рявкнул я.

Она наклонилась ко мне и иронично поджала губы, прежде чем сказать:

– Кудах, кудах, кудах…

От этих звуков волосы у меня на руках встали дыбом.

Она сводила меня с ума, но – как бы сильно это ни раздражало – она все еще меня заводила.

Хорошо, Цыпа.

Игра началась.

Я отстегнул ремень безопасности, вылез из машины и захлопнул за собой дверь.

– Ты правда хочешь это сделать? Ладно, но не смей жаловаться, когда тебе придется делать укол от столбняка прямо в задницу, потому что ты решила погладить проклятого волосатого паука.

Она улыбнулась и уверенно направилась к зданию. Казалось, что в попытке меня загипнотизировать она покачивала бедрами даже сильнее, чем обычно.

Это работало – вплоть до того момента, пока мы не вошли в здание и я не почувствовал мгновенное желание развернуться и сбежать. Но я знал, что не могу облажаться перед Шей. Это было именно то, чего она от меня ждала.

– «Лаффи Таффи»? – предложила она, протягивая мне конфету.

Я протянул ладонь, чтобы взять конфету, и она отдернула руку.

– Только не смей засовывать ее мне в волосы.

– Я прекрасно помню, как тогда выглядела твоя прическа. Поверь, я сделал тебе одолжение.

Я выхватил из ее руки конфету, разорвал упаковку, бросил конфету в рот, прожевал и проглотил.

Она стояла с открытым ртом.

– Что это было?!

– О чем ты?

– Ты же съел ее, как животное! Нельзя просто так проглотить «Лаффи Таффи». Ей нужно насладиться. А ты сожрал ее, как голодный хищник.

– Ну извини, красавица. Сжалься и научи меня, как правильно есть «Лаффи Таффи».

Она вытащила из сумочки еще одну конфету и медленно ее открыла.

– Банановый вкус – мой любимый, поэтому мне нравится есть конфету очень медленно, – объяснила она. – Ты откусываешь ее маленькими кусочками, чтобы она не исчезла в одно мгновение. Не нужно торопиться. Просто наслаждайся.

– Ты сумасшедшая. Просто засунь ее себе в рот и съешь.

– Нет. Нельзя спешить. Лучшие вещи в жизни стоят потраченного на них времени – например, «Лаффи Таффи».

– Просто проглоти ее, Цыпа. Уверен, у тебя уже есть небольшой опыт, – пошутил я.

Она закатила глаза и игриво толкнула мою руку. Мне это понравилось. Мне нравилось, когда она прикасалась ко мне, даже если за этим следовали слова:

– Ты такая свинья.

– Да, но я уверен, что ты любишь бекон.

Она улыбнулась, и ее ямочка на щеке стала чуть глубже. Она грызла свою конфету, как маленькая мышка.

– Ну, давай же. Встретимся с нашими друзьями, – сказала она, подходя к стойке регистрации.

Прежде чем нас пропустили к животным, нам пришлось подписать отказ от претензий.

Красный флаг номер один.

Когда мы оказались в комнате, нам сказали не трогать животных без разрешения.

Красный флаг номер два.

Затем нам посоветовали снять все украшения из-за того, что некоторые животные могут схватиться за блестящие предметы.

Красный флаг, черт возьми, три.

– Это ужасная идея, – поморщился я.

Шей продолжала грызть свою банановую «Лаффи Таффи».

– Ты утрируешь. Мы отлично проведем время.

Я выхватил у нее из рук конфету, скомкал и засунул себе в рот. Она тут же полезла в сумочку за еще одной.

Жуй, жуй, жуй. Кусай, кусай, кусай.

Казалось, что она Вилли Вонка, а ее сумочка – шоколадная фабрика с неограниченными запасами сладостей.

Нашим экскурсоводом был Оскар, и он казался слишком взбудораженным, чтобы доверить ему повесить мне на шею питона.

– Не волнуйся, – сказал он, похлопывая меня по спине, пока мы шли к клеткам со змеями. – Они не кусаются. А если и укусят, то ты умрешь так быстро, что даже ничего не почувствуешь.

Это должно было быть шуткой, но я не засмеялся.

Я был слишком напряжен.

Оскар вытащил одну из этих тварей, и я бессознательно сделал шаг назад. Шей рассмеялась, но и сама не спешила приближаться к змее. Она казалась такой же напряженной, как и я. Отлично. Мы на равных. Она вела себя очень уверенно до тех пор, пока мы не оказались лицом к лицу с животными. Теперь ее глаза были широко открыты, и она обеспокоенно жевала свою конфету.