в руке и покачался из стороны в сторону, чтобы найти точку равновесия. Поднял взгляд на холм и, не увидев дыма из трубы дома Адриана, улыбнулся.

Когда топор взлетел в воздух, Руберт сразу почувствовал, что размахнулся правильно. Пока лезвие летело обратно к чурке сквозь холодный воздух, в нем отразилось бледное солнце. Бах! Удар металла по замерзшему дереву. Два одинаковых полена, одно из которых по широкой дуге взлетело в воздух и устремилось вниз. Прямо на травмированный палец.

«Только не это!» — промелькнуло в голове.

Руберт запрыгал на одной ноге, издавая горловые звуки. Одновременно он махал руками, чтобы не свалиться в дрова и не пораниться еще больше.

Из-за своих прыжков он не заметил, как к нему подошла Хильда, поэтому замер, когда она откашлялась и удивленно на него посмотрела. Он ведь колол дрова в воскресном костюме, в выходной, когда они собирались в церковь. Руберт остановился и потихоньку опустил ногу. После этого попытался отвлечь внимание от происходящего, натянуто улыбнувшись.

— Сегодня хороший день, чтобы поколоть дрова, — сказал он и окинул взглядом свою дровяную империю. Нога болела так сильно, что Руберт прикусил губу.

— А что это ты прыгаешь на одной ноге?

— Ну, ударился немного.

— Ничего себе не отрубил?

— Отрубил? Вечно ты преувеличиваешь.

Вероятно, ему пришлось бы стоять там на одной ноге, прыгать и махать руками, пока он не набрался смелости позвать на помощь. Совершенно невозможно что-либо сделать для человека, который живет в постоянном отрицании. Ей трудно было скрыть гнев. Не потому, что он ударился ногой, а потому, что и в этот день ему приспичило рубить дрова.

Помни день Господень, чтобы святить его.

Он пожал плечами и опустил взгляд. Конечно, она не преминула напомнить ему об этом. Естественно, он прекрасно помнит, что они собрались в церковь. Просто хотел немного поработать, ведь до отъезда еще масса времени.

7

Санки скользили по снегу легко, и это неудивительно, ведь в них ничего и не лежало. Путь пролегал от сарая через лес, вниз по холму и в заросли кустарника, за которыми открывался свободный пейзаж. Адриан пользовался тропинкой, которая протаптывалась зимой. Тропинка между домами в низине и на холме существовала миллион лет, но со временем заросла, потому что по ней никто не ходил. Теперь она снова понадобилась, и до лета он собирался ее расчистить, чтобы она стала пошире. Адриан тяжело дышал, окидывая взглядом поле и смотря вверх на сарай.

Гора дров действительно впечатляла. Только дураку придет в голову соорудить такое. Бог ты мой, здесь ведь дров хватит на всю деревню, а то и на все окрестные деревни.

Он устремился к тому месту, где привык загружать свои санки, и, почти добравшись до места, застрял в снегу. Он в первый раз отправился на дело при свете дня, но ведь Перссоны уехали в церковь. Обычно он набирал дрова в темноте и часто спотыкался и двигался на ощупь, толком не разглядев, что загружает в санки. Адриан почувствовал давление в мочевом пузыре и понял, что больше не может терпеть. Он отбросил перчатки, расстегнул молнию и с чувством помочился на одну из поленниц. Как же хорошо! Он улыбнулся оставленному желтому следу, стряхнул каплю и осмотрелся. Повсюду — и позади, и впереди него — лежали дрова.

Адриан попытался осознать размер этого склада горючих материалов, но ему такое было не под силу. Ему пришлось податься корпусом в сторону, чтобы разглядеть, где кончаются штабеля дров, которые его окружали, затем он наклонился в сторону круглой поленницы в центре. Туда, где он стоял, едва пробивались солнечные лучи. То место, где он помочился, было лишь малой частью империи Руберта.

Адриан в первый раз находился здесь при свете дня. Он стряхнул с себя внезапно накатившую неловкость и почувствовал, что хочет поскорее отсюда убраться. Не мог припомнить, чтобы таскал такой большой груз, и забеспокоился, сможет ли протащить сани через лес и вверх по холму. Прежде чем тронуться в путь, обернулся и закричал:

— Вот спасибо за прекрасные дрова, Руберт Перссон!

После этого так рассмеялся, что по лесной чаще прокатилось эхо.

8

Уже издалека Руберт заметил, что здесь побывал вор, что кто-то, как обычно, подходил к поленнице у болота. Приблизившись, Руберт заметил свежие следы от больших сапог и санных полозьев. Он снял кепку и с размаху хлопнул ей по бедру. Поскальзываясь, заметался на месте, с пыхтением и стонами, и нога его разболелась еще больше. Руберт пытался так подбирать слова, чтобы не браниться и не богохульствовать. Ни дна тебе, ни покрышки, идтить колотить, твою дивизию, медведь тебя заешь, чтоб тебя… Высказавшись таким образом, он почувствовал некоторое облегчение и смог остановиться и отдышаться.

Руберт застыл на месте. Медленно-медленно наклонился к ближайшей поленнице и изо всех сил зажмурился, как будто хотел, чтобы то, что он увидел, перестало существовать.

На этот раз вор зашел слишком далеко.

Этот алкаш обоссал дрова! Руберту нужно остановить его, сейчас или никогда, иначе скоро у него совсем не останется дров. Он направился к сараю и вытащил инструменты, необходимые для первой фазы войны. Произошедшее стало последней каплей.

9

Адриан сидел рядом с аппаратом, наблюдал, как жидкость капает из трубки в стеклянную кружку, капля за каплей, и чувствовал, как рот наполняется слюной. Он раздумывал о том, не слишком ли еще рано, чтобы промочить горло, ведь стрелка часов показывала всего несколько минут восьмого утра, а за окном было темным-темно. Довольно скоро Андриан пришел к выводу, что никогда не рано и никогда не поздно сделать нескольких бодрящих глотков.

Он осторожно коснулся распухшей брови и провел пальцами по щеке, на