class="p1">Спустя время, заставляю себя наконец-то оторвать взгляд от потолка. Сколько я вот так смотрела в одну точку? Минуту? Десять? Полчаса? Час? Как же плохо… Кажется, что все что произошло, будто не со мной! Какой-то дурацкий сон, не иначе!

Нижняя губа дрожит, и я чувствуя, как к горлу подступает комок тошноты. Дышать становится тяжело, сердце трепещет неровными толчками. Хочется разреветься, стучать кулаками по стене, обвинить всех и каждого… Никогда еще мне не было так тошно. Это несправедливо! Почему именно со мной?!

Спрятав бледное лицо в ладонях, жалобно всхлипываю. Мне девятнадцать лет! Я совсем не готова!

– Как так? – озвучивает мои мысли в слух Поля.

Подруга шокировано приоткрывает губы подкрашенные светло-розовым блеском. Они буквально дрожат от негодования.

– Не понимаю. Катя, вы что с Дицони не предохранялись?!

Прохорова выглядит не менее ошарашенной, чем я. От волнения ее всегда большие глаза сейчас и вовсе кажутся огромными. Откинув черные волосы за спину, стоит, сложив руки на груди. Смотрит, как инквизитор на ведьму, которая вздумала колдовать при всем честном народе, нисколько не стесняясь.

– Поль, потом расскажу, – мучительно краснею до самых мочек ушей. – Мне очень плохо. Пожалуйста…

А ведь и правда… Был у нас со Стефаном один единственный раз, когда мы не предохранялись. Только вот сознаться в этом сейчас невыносимо стыдно! Равносильно смерти. Он-то мужчина, а я… Выходит, сама виновата! Дура!

– Давай только ты не будешь рассказывать сказки про непорочное зачатие! – то ли возмущается, то ли ругается подруга. На ее лице отображается целый спектр чувств. – Ветром надуло? Забыла форточку закрыть? Ну, ладно ты, ссыкуха, а Дицони куда смотрел?! Вы всего-то… сколько? – в уме прикидывает, пальцы загибая. – Четыре месяца прожили вместе? Вот козел!

Хлюпнув еще раз носом, с опаской кошусь на предмет на тумбочке. Кажется, от него полностью зависит вся моя дальнейшая судьба.

– Ну, что там, Поль? – крепко жмурюсь, ощущая, как от страха к горлу вновь неумолимо подкатывает тошнота. – Положительный?

Распахнув глаза, жалобно смотрю на подругу. Как не пытаюсь, не могу унять растерянность и панику в голосе. В уголках глаз собираются предательские соленые слезы.

Саркастически приподняв изящную темную бровь Полина, показывает мне коробку от теста.

– Забавно, на коробке с тестом написано «Я мама». Очень позитивно! На языке горечь. Аж скривиться хочется.

– Боже…

Полина подходит к тумбе, ничуть не брезгуя, берёт в руки тест. Ее выразительные серые глаза обращаются на окошко с результатом, а затем, немного помедлив, подруга смотрит в мое заплаканное уставшее от переживаний лицо. Сердце от страха выворачивает наизнанку! Шум крови в ушах и это -

ТУК! ТУК! ТУК!

–Нет, Кать, отрицательный.

Удивленно таращусь на пластиковый тест в руках подруги. Не могу поверить в услышанное!

– Правда?!

Облегчение или что-то близкое к этому заполняет душу. Честно, не ожидала! ФУХ! Откидываю влажные светлые пряди волос от лица. Так перенервничать… Отрицательный. Надо же! А я уже и поистерить успела, и Дицони обозвать всеми нелестными эпитетами, что на ум пришли.

Странно, но в какой-то момент начинаю ощущать… разочарование. Полупрозрачной дымкой оно все больше и больше заполняет душу. Мой нежеланный малыш… Наверняка, у него были бы чудесные черные кудряшки и такие же красивые глаза, как у Стэфана. Непроизвольно нежно улыбаюсь, представляя носик пуговкой, милые губки бантиком…

В следующую секунду меня будто бьют обухом топора по голове:

– Кать, он положительный.

Шокировано распахнув глаза, в ступоре смотрю на лучшую подругу. Повернув ко мне тест, она показывает на окошечко, где две красные полоски доказывают правдивость слов Прохоровой.

– ЧТОО-О?! – дыхание перехватывает. Эти слова будто удар тока по венам. – Зачем ты тогда соврала?! – подскочив на кровати, выхватываю из рук подруги тест.

– Ну, – пожимает плечами Прохорова, – зато ты теперь знаешь, Катя, как к этому по-настоящему относишься.

– Я в шоке! – вырывается из глубины души почти в истерике.

– Прости, – Полинке даже хватает совести покраснеть, но смущение ее длится не долго. – Это называется шоковой терапией. Крайне противоречивый метод, – махнув рукой, добавляет: – Как в шоке, так и выйдешь из него.

– Полина?!

–Ну, а что? Видела бы ты свое лицо, подруга, – в глазах Полины слезы блестят. Растрогалась. – Поздравляю! Ты станешь мамой!

Мое сердце бешено колотится, когда я опускаю взгляд на тест. С замиранием сердца смотрю на вторую еле видную полосочку. Теперь меня совсем другие чувства наполняют. Волнение, радость, страх, а главное мысли о том, как отреагирует ОН?!

– Надеюсь, ты понимаешь, что это навсегда?

Саркастически приподнимаю бровь. Серьёзно, Прохорова?

– Думаешь, что Дицони лучше всех, что знаешь о нем абсолютно все? – не знаю даже откуда у Поли такая жесткость в голосе. – Что ему нет равных? Что он смысл твоей жизни?

– Правильно говоришь! – уверено поднимаю подбородок.

– Не пойми меня превратно, Кать, – на лице Полины отражается искреннее беспокойство. – Я рада, что у тебя есть человек, из-за которого ты улыбаешься. Я все знаю про тебя, мы с самого детства подруги. Родители не додали тебе тепла и ласки, и… из-за этого ты можешь попасть в эмоциональную зависимость от своего Стэфана Дицони. Просто если что-то случится между вами, ребенок никуда не денется. Он с тобой навсегда.

– Глупости, Поль! – прикусываю губу и влюбленно улыбаюсь. Не желаю даже такой мысли допускать. – Стэфан никогда меня не обидит.

– Да уж, – бормочет подруга. – Стэфан Дицони так тебе голову вскружил, что теперь, подруга, тошнить будет не меньше девяти месяцев!

Глава 44

Катя

В наше время почти все выходят замуж «по залёту», но я даже и представить не могла, что и меня когда-нибудь коснется такая ситуация. Ведь я мечтала о том, чтобы любимый человек сделал мне предложение не из-за того, что в положении, а потому что любит и жить без меня не может ни секундочки.

Тут же одёргиваю себя. Да какая теперь уже разница? У меня будет ребенок от мужчины, которого люблю. Разве что-то еще имеет значение? Внезапно до ужаса захотелось чернослива с уксусом и поплакать…

Мои планы не нарушил даже звонок Полины. Спустя пару минут, блаженно прикрыв глаза, с аппетитом надкусываю бутерброд с черносливом, внимательно слушая беззаботное щебетание подруги. Внезапно Поля меняет тему учебы на более серьезную:

– Не боишься отца? – в голосе Прохоровой звучит искреннее сочувствие. Она как никто другой знает мои непростые отношения с родителем. – Он, наверное, будет в шоке.

Прижав трубку посильнее к уху, тяжело вздохнув, наливаю кипяток в чашку:

– Нет, я уже беременна. Что ещё я могу натворить?

– И то правда…

Еще с полчасика поболтав, Полинка «сливается». Знаю, что ей пора в