Поскольку возражений не последовало, мы занялись распаковкой и сборкой дельтапланов. Летательное средство не имело с мотодельтапланами, с которыми нам раньше приходилось сталкиваться, практически ничего общего, кроме дельтовидного крыла и трапеции. Да и само крыло было неожиданно большим — его площадь превышала 20 квадратных метров, и непривычно окрашенным. Верхняя сторона была черной, как южная безлунная ночь, а нижняя — серебристой. Легкий, почти невесомый трубчатый углепластиковый каркас, мягкое, удобное сиденье, подпружиненные стремена для ног. Сзади, на еще одной жестко зафиксированной трапеции был закреплен маленький электрический двигатель с пропеллером метрового диаметра. Непосредственно за сиденьем располагалась аккумуляторная батарея, а над ней — крепление для жесткой фиксации груза. По сути, это был простейший балансирный планер с электромоторчиком, предельно облегченный и одновременно рассчитанный на большие нагрузки.

При помощи By мы оперативно собрали шесть аппаратов. Седьмой, в запакованном виде, было решено поручить Радживу. Он сам полегче, и оборудования ему тащить не нужно. Я оборудования тоже не транспортирую, но у меня Иннокентий.

Канистру, в которой осталось не более пятнадцати литров воды, поручили Вильяму, а ведро с остатками мяса — Гансу.

Закрепили вещи, выслушали краткий инструктаж By и занялись фиксацией на себе дельтапланов. Иннокентия я посадил за пазуху. Покрутился, держа крыло на себе. Тяжеловато, конечно, но вполне приемлемо.

Подошли к краю обрыва. Взлетать, договорились по очереди. Первым — By. В качестве примера для подражания. Потом Дианта, следом за ней мужчины, а замыкающими — мы с Иннокентием. Теоретически на таком аппарате можно было взлететь и с ровного места, но с грузом я бы этого делать не стал. Не люблю бегать с рюкзаком за плечами. Особенно когда сверху болтается этажерка.

А так надо было всего лишь включить двигатель на средние обороты, сделать несколько шагов к обрыву и оттолкнуться. А потом, утвердившись в воздухе, можно было просунуть ноги в стремена и усесться в кресле поудобнее.

Ну что, первый пошел! Дельтаплан By чуть просел, когда его ноги шагнули с обрыва, но сразу же выровнялся и начал набирать высоту. Вслед за ним, с интервалом в несколько секунд, отправились в полет остальные. Иннокентий высунул голову из выреза моего комбинезона. Я ощущал, что ему чрезвычайно интересно и совсем не страшно. Включил двигатель и крепко взялся обеими руками за трапецию. Такое впечатление, что меня кто-то подталкивает в спину. Сделал несколько шагов, каждый из которых был ощутимо длиннее предыдущего, оттолкнулся и повис в воздухе. Чуть изменил положение тела, одновременно добавляя оборотов двигателю, и заложил плавный вираж, сопровождающийся набором высоты.

Набрав полуторакилометровую высоту, мы выстроились гусиным клином и вывели обороты двигателей на крейсерский режим. При этом скорость полета составила чуть меньше шестидесяти километров в час, а электроэнергия, расходуемая двигателем, полностью компенсировалась за счет солнечных батарей крыла.

Мы летели на северо-восток. Внизу лес сменялся степью, через которую могучая безымянная река несла в океан свои желтые воды, снова появлялся лес, сменялся болотистой низменностью. Мы летели уже значительно больше часа, а горы почти не приблизились. Иннокентию уже давно надоело любоваться проплывающими внизу пейзажами, и он мирно дрых у меня за пазухой.

А под нами опять тянулась степь. Перекрикиваться было не слишком удобно, и мы общались в режиме конференции через переговорные устройства, которые кроме основной функции электронного переводчика, могли выполнять еще и целый ряд других.

Так, в разговорах, прошел еще один час. Вот теперь горы придвинулись ощутимо. Было видно, что перед нами находится не единичная горная цепь, а огромный хребет, включающий в себя несколько самостоятельных, веерообразно расходящихся отрогов. Снежные вершины, расположенные в центральной части хребта, остались далеко справа. Непосредственно перед нами просматривались по крайней мере три цепи гор, высота которых не превышала четырех-пяти километров. В просветах между вершин можно было заметить, что в пространстве между отрогов проглядывали кусочки ярко зеленеющих долин.

После краткого обсуждения решили, что привал жизненно необходим. Руки устали и начинали подрагивать. Выбрали для стоянки небольшое плоскогорье между двух четырехкилометровых горушек, поднялись еще на полкилометра вверх и пошли на посадку. Я выключил двигатель, спланировал вниз, целясь на свободную от скал площадку. Вынул из стремян и слегка напружинил ноги. Непосредственно перед встречей с землей чуть задрал нос дельтаплана вверх, до предела снижая горизонтальную составляющую движения. Толчок, показавшийся неожиданно сильным. Я пробежал по инерции несколько шагов и остановился. Расстегнул крепления и положил дельтаплан на камни. Расправил плечи и с наслаждением потянулся.

Иннокентий сноровисто выбрался наружу и спрыгнул на камни. Потянулся, обнюхал травинки, пробивающиеся между камней, и с озабоченным видом направился куда-то в сторону. Локаторы ушей четко отслеживали звуки, нос анализировал миллионы запахов. Какую информацию он воспринимал в данный момент с помощью усов — даже не могу себе представить, но они явно тоже были плотно задействованы. Да уж, походный информационно-аналитический комплекс в действии. Человек может уловить не более одного процента информации, которую, любой уважающий себя кот может считывать как с листа раскрытой книги.

Все остальные также приземлились без происшествий. Немножко походили, разминая ноги и затекшие руки. Осмотрелись. Мы находились в ущелье с пологими, заросшими можжевельником склонами. Под ногами камни с редкими клочками травы. Метрах в пятидесяти струится небольшой ручей с холодной, кристально-чистой водой. Дианта оперативно провела анализ и рекомендовала вылить из канистры остатки старой воды, заменив ее взятой из ручья. Качество воды в ручье было несопоставимо выше, а ее вкус явно превосходил все, что нам за эти дни встречалось на Тэчч.

Топлива для костра нет. Не беда. Вскипятили воду на таблетках сухого спирта. Перекусили. By расставил свои приборы и занялся изучением полевых характеристик окружающего пространства. Все остальные прилегли на спальные мешки.

Иннокентий целенаправленно исследовал ближайший склон, и по его поведению было заметно, что занимается он этим не просто так. Кот явно что-то почуял.

Прихватив арбалет, я отправился вслед за ним, предупредив остальных, чтобы никуда с места стоянки не отлучались. Кот медленно поднимался вверх по склону на полусогнутых лапах, почти касаясь брюхом неровностей каменистой почвы.

Вытянутое кошачье тело струйкой воды перетекало по камням. Вот он вплотную подобрался к каменистой террасе, заглянул на нее, присел еще ниже и оглянулся на меня. Я подошел, пытаясь ступать как можно тише, заглянул на террасу и потянулся за болтом с разрывным наконечником.

— Нет, — проявилось в голове эмоциональное послание Иннокентия, — не надо вмешиваться, я сам!

Иннокентий все-таки разыскал на Тэчч кошку. Сам он представлял собой очень крупного представителя семейства кошачьих. Вот только обнаруженная им кошечка была еще крупнее. Несопоставимо. На террасе сидела пума и задумчиво смотрела в нашу сторону.