Сергей нахмурился, но, не удержавшись, фыркнул.

— Смешно ему, — проворчал Рублев. — А ты подумал, каково мне весь этот бред выслушивать? У нас в десанте друг — это друг. На всю жизнь, понял?

А ты — бро-о-осить... Людей не бросают, если они настоящие люди.

— Откуда я знаю, настоящий я или нет, — проворчал Сергей.

— А я, по-твоему, настоящий? — спросил Борис Иванович. — А Подберезский? Да или нет?

— Ну.., да.

— Так в чем же дело? Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — внутренне отдуваясь, заключил Комбат и с довольным видом откинулся на спинку скамьи. Ему подумалось, что легче вразумить взвод вооруженных до зубов «духов», чем одного обиженного подростка, и он был недалек от истины.

— Извините, — едва слышно сказал Сергей.

— Что ты там опять шепчешь? — недовольно проворчал Рублев. — Мороженым объелся?

— Извините, — уже громче повторил Сергей. — Я, наверное, и вправду дурак. Просто очень соскучился.

— Так бы сразу и сказал. Извинения принимаются, вызов на дуэль считается недействительным. Что передать Подберезскому?

— Привет, — ответил Сергей. — И еще... — Он замялся, бросил на Комбата осторожный взгляд, но все-таки закончил:

— Еще скажите ему, чтобы был поосторожнее со своей Аллочкой. Я ее вспомнил. Она раньше наводчицей работала у одних...

Комбат хрюкнул в кулак и покачал головой.

— Это ты, брат, малость опоздал, — сказал он. — Она, видишь ли, до сих пор наводчица.

— Много украли? — совсем по-взрослому спросил Сергей.

— Да все, в общем-то, — ответил Комбат. — Мебель — ерунда, но вот орден жалко. За него кровью плачено.

Сергей задумался, а потом вдруг полез в стоявший на траве возле скамейки портфель. Порывшись в его клеенчатых недрах, он извлек оттуда тетрадку и шариковую ручку. Комбат с интересом наблюдал за действиями подростка, начиная смутно догадываться, что они означают. «Интересно, — подумал он мимоходом, — что Подберезский станет делать с двумя комплектами мебели?» Представив себе Подберезского, слоняющегося по превращенной в мебельный склад квартире, он улыбнулся в усы.

— Вот, — сказал Сергей, протягивая вырванный из тетради листок в клеточку, на котором торопливым полудетским почерком был записан какой-то адрес. — Не знаю, может быть, их там уже нет, но вы все-таки попробуйте.

— Вот это уже мужской разговор, — одобрительно сказал Рублев, убирая листок с адресом в карман. — Это по-нашему. Я даже могу тебе пообещать, что если мы с Андрюхой сами не справимся, то обязательно позовем тебя на помощь.

— Вот уж это сказки, — сказал Сергей.

— Не любо — не слушай, а врать не мешай, — ответил Комбат и встал со скамейки. — Ну, будь здоров, солдат.

Они крепко, по-мужски пожали друг другу руки, и Комбат, не оглядываясь, зашагал к выходу.

— Борис Иванович! — окликнул его Сергей.

Комбат остановился, и, прежде чем он успел что-нибудь сказать, Сергей подбежал к нему и со всего маху обнял, воткнувшись головой в кожаную куртку Рублева.

— Ничего, Серега, — похлопывая его по плечам, сказал Комбат, — ничего. Все нормально.

Подойдя к машине, за рулем которой со скучающим видом покуривал Подберезский, Борис Иванович распахнул дверцу и тяжело опустился на сиденье.

— Уф, — ответил он на вопросительный взгляд Подберезского. — Дай-ка сигарету. Ну чего ты вытаращился? Сигарету дай!

Подберезский демонстративно пожал плечами и протянул открытую пачку. Комбат вынул сигарету, понюхал, покрутил в пальцах, поводил под носом, закатив глаза от удовольствия, а потом резко смял в кулаке и выбросил в окошко.

— Хорошая была сигарета, — сказал Подберезский. — Американская.

— Сегодня парень любит джаз, а завтра Родину продаст, — ответил Комбат. — Привет тебе от Сереги.

— Тяжело было? — сочувственно спросил Андрей.

— С чего ты взял? — притворно удивился Комбат. — Посидели, поговорили...

— Врать ты не умеешь, комбат, — сказал Подберезский. — Ладно, поехали...

— Погоди, — сказал Борис Иванович, вынимая из кармана бумажку с адресом и отдавая Андрею. — Гони-ка по этому адресу.

Подберезский прочел адрес и удивленно приподнял брови.

— А там что? — спросил он.

— Там твоя мебель, — сказал Комбат и, не удержавшись, рассмеялся. — Будешь спать на двух кроватях, как фон-барон. Заодно и с Танечкой своей попрощаешься. Или с Анечкой.

— С Аллочкой, — автоматически поправил Подберезский, решительно запуская двигатель.

— И с Аллочкой тоже, — покладисто согласился Комбат, нюхая ладони, все еще издававшие слабый запах табака.

Подберезский решительно растоптал только что прикуренную сигарету и, коротко стукнув в покрытую облупившейся масляной краской филенку, потянул дверь на себя. Комбат скромно держался позади, жмурясь, как сытый кот, и умиротворенно улыбаясь в густые усы.

В прокуренной комнатенке с облезлыми стенами и опасно провисшим потолком за обшарпанным колченогим столом сидели четверо мужчин и играли в дурака, смачно шлепая по заменявшей скатерть мятой газете засаленными картами. Здесь же стояла бутылка водки при одиноком мутном стакане и валялась подсохшая половинка луковицы. Комбат пожал плечами: похоже, Подберезский был прав, говоря, что справится один.

Сидевшие за столом синхронно обернулись на звук открываемой двери и уставились на вошедших с одинаково неприветливым выражением лиц. Борис Иванович слегка поморщился, заметив, что один из типов носит под засаленной клетчатой рубашкой не менее засаленный голубой десантный тельник.

— Здорово, отцы, — вежливо поздоровался Подберезский и широко улыбнулся, демонстрируя самые добрые намерения.

— Здорово, коли не шутишь, — хрипло отозвался молодой парень с синими от наколок руками, ловко тасуя колоду.

— Здоровее видали, — туманно заметил обладатель десантного тельника и принялся ковыряться в зубах спичкой, демонстрируя полное безразличие.

— Вам чего, ребята? — спросил кряжистый мужик лет сорока пяти, щурясь на них сквозь дым зажатой в зубах сигареты.

— Даже не знаю, — слегка растерянно развел руками Подберезский. — Может, мы не туда попали?

Нам сказали, что здесь можно кое-что приобрести по дешевке.., ну, мебель там, аппаратуру кое-какую...

— С аппаратурой сейчас напряженка, — хохотнул молодой. — Завоза давненько не было.

Пожилой бросил на него тяжелый взгляд исподлобья, и он увял, сосредоточившись на колоде.