мутная вода, с плеском и журчанием сливаясь в воронку. Около минуты мы ждали окончание процесса, под мерзкооватое хлюпанье утекающей воды, но вот пресс остановился, а затем пошёл в обратную сторону. когда гармонь поднялась, на транспортёр выпал чёрный брикет, объемом раз в десять меньше изначальной горы чернозёма.

- Это обезвоживание ила и есть твоя работа, но не только, - Онуфрий достал откуда-то из закутка лопатку с длинным черенком, и вручил её мне. - видишь, часть субстрата вылезла за пределы пресса? Ты должен будешь собирать всё это, и закидывать обратно в дегидратор, теперь давай – вперёд.

Тяжко вздохнув, я начал соскабливать чёрную массу с поверхностей агрегата, закидывая её в жерло говнодава.

- смелей давай, - подбодрил меня Онуфрий, или хочешь вылезти не замаравшимся из зоны ПЖО? Ха-ха, не получится, лично прослежу!

Я, снова тяжко вздохнув, о чём немедленно пожалел, рядом с этой массой вообще лучше не дышать, полез ближе к гармони, счищая выдавившееся колбаски субстрата, через дырки и щели потасканного механизма.

- Всё, - заключил Онуфрий, теперь проделай всю последовательность действий сам.

Я спрыгнул на пол, чуть не согнувшись от спазма в животе, поинтересовался севшим голосом:

- А спецодежду с респиратором для начала не хотите выдать?

Онуфрий расхохотался: - А спецодежду ты не хочешь сначала заслужить? Может на тебя её и тратить не стоит? Вот достигнешь коэффициента 1, тогда поговорим.

Я начал дёргать рычаги, наблюдая за потоками жижи, а после и за процессом дегидрации, с последующей очисткой при помощи лопатки.

Всё, - заключил Онуфрий, - теперь тебе будут поступать задания на ППК каждое утро, с фиксацией выполненного объема. И хочу предупредить сразу: здесь тебе не свалка, свободно разгуливать нельзя; если трекеры твоих перемещений покажут, что ты шатаешься там где не надо, накажу. Еду получишь на пункте выдачи, на карте отмечено. А теперь за работу.

Тяжело вздохнув, на этот раз исключительно мысленно, я дёрнул рычаг, начав заполнение пресса, а когда пошёл процесс сдавливания, я решил осмотреться: бетон, по стенам следы синей краски, и местами, кажется, жёлтой, возможно следы некого изображения; по углам мусор кучкуется, от ближайшего доносятся какие-то подозрительные звуки: похоже там уже зародилась жизнь. Мрачноватое место — ни одного окна, не поймёшь даже где мы, в подземелье, или всё-таки нет.

Очередной обезвоженный брикет плюхнулся на ленту транспортёра, от чего она сместилась на секцию вперёд. Череда этих брикетов уползала вместе с лентой в квадратное окошко, вырезанное в стене, очевидно в соседнее помещение. И что, интересно, с ними там делают дальше, на следующем, так сказать, этапе производства? в красивую обёртку заворачивают?

В приёмное окошко было ничего не разглядеть, да и наклоняться к нему, засовывая голову меж двух брикетов, то ещё занятие. В этой же стене имелась дверь, приоткрыв её, я увидел ещё одно помещение, разительно отличающееся от того, в котором находился я: транспортная лента отходила от стены метра на два, оканчиваясь наклонённым вниз пологим скатом, после чего пол снижался порогом на добрый метр, и прямо под скат пристроился грузовичок, в открытый кузов которого и падали брикеты.

В помещении том, помимо грузовика, имелись и широкие ворота, через которые он очевидно и заезжал; сквозь щели в воротах пробивались, пронзая пыльный воздух, лучи света, выглядящие в этом мрачноватом месте столь контрастно, что я залюбовался. Следует ли из увиденного, что мы не под землёй, Или, быть может, это искусственный свет, непонятно…

В какой-то момент, чуть не поддавшись гипнозу, я уже было открыл полностью дверь, собравшись направиться воротам — если и не выйти через них на свет, то хотя бы глянуть одним глазком, что там за ними. Остановили меня вовремя замеченные униформы с чёрными вставками, отирающиеся рядом с воротами – понятно, просто так не подойти…

Штамповал брикеты я ещё несколько часов, до ужина. Когда я уже было собрался останавливать машину и уходить, явился давешней работник.

- Ты мне на смену? – поинтересовался я у него?

- Да, - беззаботно ответил тот с улыбкой.

- Не знал, что тут и ночная смена есть… - буркнул я, и направился на выход.

- Бывает, - донеслось мне доброжелательно в ответ.

Я уже почти дошёл до двери, когда неожиданно для себя притормозил и обернулся: на губах сменщика ещё не погасла всё та же безмятежная улыбка. Что-то царапало сознание, какая-то странность… я постоял ещё несколько секунд, потирая лоб. Улыбка у него странная, кажется, это первый человек у которого я заметил улыбку на устах, остальные всё как-то неулыбчивые больше, да я и сам не видел особого повода зубоскалить. Присмотрелся к его нашивке: «Александр».

Хм… чем-то мне этот типаж уже знаком, что-то подобное я уже встречал, или просто снова дежавю из глубины души вылезло?

Так и не определившись с природой смущения, решил кое-что проверить и окликнул неунывающего и трудолюбивого сменщика, простым, уменьшительным вариантом имени – никакой реакции; позвал ещё раз – игнор.

- Александр, - произнёс я уже несколько тише.

- Да, - обернулся сменщик спокойно глядя на меня.

- Может тебе чем-то помочь?

- Нет, спасибо, - махнул он рукой, снова улыбнувшись, - не переживай,, - и отвернулся к рычагам.

- Ну-ну… - хмыкнул я, - я и не переживаю… пока…

Глава 14 - задание

«Дегидрация» — наверное я навсегда запомню это слово. Слово, в котором заключено столько надежды, ожидания, бесконечности…

Раз за разом, сжимая, спрессовывая органический осадок, остающейся от стоков; раз за разом выдавливая из него жидкость, слушая как она журчит, утекает в никуда, за пределы этого мира стен, коридоров, отстойников и труб, насосов и вечного их гудения, бетона и сумрака, искусственного света…

Чего я ждал? Хороший вопрос… выбрасывая на конвейер спрессованные брикеты органики, я отправлял их на погрузку, где их погружали на грузовик, при взгляде на который, в голове у меня всплывало странное слово «шишига». Нагруженная машина уезжала… уезжала за пределы строго ограниченного мира стен, коридоров, отстойников, труб и вони… Уезжала туда, куда мне не было ходу – уезжала на свободу…

Конечно, органика могла хорониться и на территории свалки, только в специализированной зоне, но всё равно – глядя в раскрытые по случаю выезда грузовика ворота, в которые врывался