белёсый свет, я видел в нём свободу, пространство, и никаких вертухаев, хоть с чёрными униформами, хоть желтыми. Я окончательно понял – мне надо туда, на свет, на свободу, там всё…

Иногда меня отпускало, и я считал что это всё приходы от токсичных газов, витающих тут в изобилии; иногда мне казалось, что я просто сплю или брежу… пару раз ко мне подходил один из рабочих, таких же как я, только с куда более серьёзным стажем, или сроком отбывания., что в данных условиях было куда как уместнее сказать, и предлагал мне хлебнуть из фляжки. Фляжка была ещё та, ПТОшная, Онуфрий, по части своего, ПЖОшного, обмундирования был скуп, даже на респиратор у него тут заработать ещё нужно было, не то что фирменная фляжка.

Я отказываться не стал, хлебнул. Это был не алкоголь, по крайней мере не он был основным действующим веществом. Кто алкоголь пробовал, тот сразу заметит отличия, это не перепутать, хотя на вкус что-то такое терпкое чувствовалось.

Виденье свободы, в почти любом сколь-нибудь малом проявлении света, после этого, становилось куда ярче, я буквально ощущал в эти моменты, что надо делать и куда мне нужно – я рвался, прямо таки парил, стоило мне увидеть настоящий, не искусственный свет. лишь понимание того, что вертухаи меня остановят, не давало броситься в сияние.

Гремлин, тот самый обладатель фляжки, в коей у него таилась не пошлая вода, как у всех остальных, включая меня, усмехался: - Ну как тебе бледная плесень? Никто кроме меня так и не догадался как правильно её настаивать, хе-хе…

Походу он бредил: от здешних газов, в состав которых иногда входил воздух, это запросто – небыло здесь никакой плесени, ни бледной, ни другой какой. Правда, Гремлин работал на нижнем ярусе, подвале можно сказать, видать там газы сильнее скапливались чем здесь. пёс его знает чем он там занимался, но фляжка у него зачётная…

Побьем в 8:00 по ППК, завтрак, который здесь, надо признать, был лучше чем на поверхности, как мы все называем здесь свалку, и путь до дегидратора. Лестницы, коридоры, огромный цех с 54-метровыми радиальными отстойниками, лениво собирающими со своей поверхности зеленоватый жир; гармонь пресса, в который мне часы напролёт придётся закачивать органический осадок, сжимая и сжимая его, выдавливая жидкость, которую он не по праву в себя впитал…

Пару раз однообразие дегидрации сменяли отличные от обычных задания, которые я с отстранённым удивлением читал после тревожного, горячечного сна, наполненные видением всяких механизмов, в основном всевозможной формы и размеров прессов, сдавливающих что попало. Иногда под прессом оказывался я; иногда я видел свет, к которому шёл, полз, но никак не мог доползти.

«Задание: профилактиика первичного фильтра грубой очистки. Для выполнения задания, необходимо прибыть на площадку №1»

Первичным фильтром грубой очистки оказалась банальная металлическая решётка, через которую протекала вся входящая жидкость, оставляя на ней все более менее крупные предметы: куски пластика и плёнки, остатки туалетной бумаги, прокладки, и прочие достижения современной цивилизации. Всё это нужно было снимать с решётки скребком, походившим уже на снежную лопату, и транспортировать к специализированному на таком роде отходов узлу, но в силу того что он не работал, вызывали меня, дабы я доставлял это к своему прессу, и утилизировал это вместе с органическим остатком. Насколько я понимал, это противоречит регламенту утилизации, но кого и когда это останавливало?

Иногда, наблюдая за плодами своих усилий, тёмными кубическими брикетами, отправляющимися на погрузку, я пытался себе представить Сколько принёс пользе планете? Сколько очистил отходов, извлекая их из стоков, непрерывно генерируемых человечеством; сколько парниковых газов, метана, аммиака, сероводорода, не попадёт в атмосферу – какой мой вклад во вселенную?

Грёбаная фляжка Гремлина… что-то в ней было… что-то в ней такое было…

Как вскоре оказалось, Гремлину я обязан не только приходами от его настойки, но и чем-то большим, а именно ниточкой, тянущейся куда-то туда, или быть может правильней сказать – отсюда. Обязан, правда, не столько Гремлину, сколько его напарнику, ну да столь ли это важно?.

«Преднизалон, вам следует прибыть в помещение №111 не позже 8:30», - такое сообщение увидел я на экране ППК, вместо текста однотипного задания, и я, естественно, направился, ибо помещение 111 было тем самым, куда нас привёл ключник после передержки в карцере. На более простом языке, «прибыть в помещение 111», означало что тебя вызывает Онуфрий, и от такого предложения отказаться было нельзя. А может быть и можно, только никто не пробовал, или те кто пробовал, уже не могут рассказать о результатах.

Представ перед начальником зоны ПЖО, я был со скептическим выражением физиономии осмотрен и введён в курс дела.

- Ну что, как тебе твоя работа, нравиться? Жалобы есть?

- Работа просто песня! – бодро отрапортовал я, - тружусь на благо общества и планеты Земля!

Скепсис Онуфрия сменился на подозрительность: - Ты случайно плесневую настойку не потреблял?

С ответом я замялся, но Онуфрию, кажется, и не слишком нужны были мои объяснения:

- Ну что ж, значит с Гремлином ты уже познакомился, может оно и к лучшему. Чтобы тебе не показалась твоя замечательная работа однообразной, и ты не заскучал, сегодня для тебя будет особое задание. Насосная станция, к которой и приставлен твой знакомец Гремлин, отключилась. Скорей всего дело в замыкании силового кабеля, питающего её, ну или возможно иные проблемы в электросети. Сейчас ты направишься к Гремлину в качестве напарника. Цель задания: осмотр технического колодца №4, поиск и устранение неисправности. Конкретно твоя задача, страховать Гремлина в процессе выполнения. Всё понятно? Вопросы есть?

Если Онуфрий решил что от здешней неземной атмосферы и плесневой настойки у меня мозги превратились в кисель, то он слишком поспешил – сложить дважды два я ещё мог, а потому догадаться что дело пахнет скипидаром, было несложно:

- У Гремлина же есть напарник, пусть они вдвоем и идут.

- Верно, - кивнул Онуфрий, - есть, или, вполне вероятно, был – после отказа станции, он и отправился на осмотр колодца, только вот до сих пор так и не вернулся, а находится тот не так уж и далеко.

- Но ведь есть и более опытные работники, почему отправляете меня? У меня и коэффициент эффективности низкий.

- Вот поэтому и тебя: если что-то случится, то и невелика потеря, чего не скажешь о опытных.

- А, нет, Онуфрий и не думал хитрить, мотивы его куда проще, как оказывается…

- Но если с заданием справишься, то