тени, и что-то неясное и зловещее, казалось, прячется за ними. Может, именно это загадочное изображение подтолкнуло юного Паоло к решению стать геологом? Или же из-за сказок бабушки Софии в нем поселилось стремление разгадать этот таинственный мир?

Ванда молчала. Она никогда не забывала, как смерть Хельдера отразилась на остальных. И сменила тему:

– Обрати внимание на скелеты. В основном это бедняки. У многих какие-то повреждения, некоторые, возможно, врожденные. Родись такой калека в богатой семье, вряд ли бы его сочли вампиром.

– А откуда ты знаешь, что они бедняки?

– По зубам. Они белые. Зубы в прекрасном состоянии.

– Прости, я чаще имею дело с пещерами и беззубыми доисторическими ископаемыми. Ты хочешь сказать, что у бедняков зубы были лучше?

– Конечно, – улыбнулась Ванда. – Бедняки питались в основном овощными и злаковыми культурами, жирная пища была редкостью на их столе, а уж сладкое они вовсе не ели. Поверь, останки средневекового аристократа – то еще зрелище. Даже не представляешь, какие ужасные у них зубы.

– Мы идем выпить кофе, вы с нами? – прервал их один из археологов.

– Нет, спасибо, – поблагодарила за приглашение Ванда, – мы еще поработаем. Фотограф, – она указала на Паоло, – только начал.

Паоло задумчиво сказал:

– Жуть, даже думать не хочу, какими будут наши зубы через пятьсот лет! Уже жалею, что позавтракал пончиками…

Ванда рассмеялась. Паоло огляделся, убедился, что поблизости никого нет, подошел к ней ближе.

– Расскажи, как там во Фрайбурге? А то в последнее время только снимками вампиров делишься. Тебе там хорошо?

– Прекрасно. Сам видишь, есть возможность бывать в интересных местах. Кстати, отсюда чуть больше часа до моего дома, так что завтра навещу маму и брата.

– Здорово, – искренне порадовался за Ванду Паоло.

Он познакомился с родными Ванды, когда те приезжали к ней во Фрайбург. Она представила его как коллегу. Брат показался Паоло немного замкнутым, а вот мать напоминала добрую фею, ей принадлежала одна из старейших и красивейших кондитерских города.

– Ну так что… завела кого-нибудь во Фрайбурге?

– Ой, как будто тебя это волнует, – засмеялась Ванда. – Сам знаешь, я не сторонница серьезных отношений. Сейчас вообще живу с одной девушкой.

– С девушкой?..

– Ага, она моя соседка. И точка.

Паоло несколько опешил. Однако Ванда непринужденно пояснила:

– Нужно же экспериментировать, успеть попробовать разное, пока сам не станешь вот таким скелетом. – Подмигнув, она кивнула на безголовые останки.

Паоло изумленно смотрел на нее. Положив камеру на землю, подошел, обнял сзади, руки его заскользили по ее телу – по груди, животу, спустились ниже. Его охватило сильнейшее возбуждение. Она запрокинула голову, отдаваясь ласкам. Риск быть застигнутыми только распалял их. Паоло едва сдерживал рвущуюся на волю эрекцию. Он постарался взять себя в руки, замер, уткнувшись лицом в ее шею.

– Хоть у тебя и есть подружка во Фрайбурге, сегодня мы будем спать вместе, да? – прошептал он ей в ухо.

– Разумеется. – Она развернулась к нему лицом. – Сегодняшняя ночь наша. Посмотрим, чему ты научился за это время.

– У меня никого не было, – серьезно сказал он. – Я работал. И думал о тебе.

– Что-то я не заметила, чтобы ты мне названивал, – язвительно отозвалась Ванда.

Паоло вдруг понял, что она обижена. Что их отношения уже не так беззаботны, как прежде. Он опустил руки и отстранился.

– Ты же знаешь, что я постоянно занят.

– Разумеется. Изучаешь пещеры по всему миру, планируешь путешествие к центру Земли.

– Ванда, мы почти у цели. – Он проигнорировал ее сарказм. – Если проект, над которым я сейчас работаю, удастся, мы сможем совершить просто ошеломительные открытия.

– Ошеломительные для кого?

– Для человечества.

– Хорошо, если так, Паоло. Но мне иногда кажется, что ты веришь в собственные фантазии.

Паоло покачал головой:

– А сама что ты тут делаешь, среди этих безголовых скелетов? Это же просто кости, зачем ради них тащиться за тысячу километров из Фрайбурга? Не обманывай себя, ты тоже жаждешь открыть что-то неизведанное. Как и я.

– Нет, Паоло. Я лишь расширяю уже имеющиеся знания, а ты мечтаешь о невероятных открытиях, которые изменят представления о мире. Ты хочешь славы и признания. Иногда мне кажется, что за всем этим одно тщеславие, – жестко заключила она, глядя ему в глаза.

Паоло недоверчиво улыбнулся:

– Ты правда думаешь, это просто мое эго? Твою ж мать, Ванда! Ты думаешь, я выбрал такую жизнь, чтобы моим именем назвали площадь или чтобы войти в учебник истории? Ты что, совсем меня не знаешь? Мы ведь столько лет…

Ванда примирительно, но твердо сказала:

– Да, Паоло, мы знакомы уже несколько лет, я уважаю тебя, даже восхищаюсь. Но иногда мне кажется, что ты одержим в своих поисках несуществующего сокровища.

– А быть мечтателем – это плохо? Знай мы все ответы заранее, разве стали бы рисковать, исследовать новое? И разве ты сама была бы сейчас здесь, пыталась бы разобраться в этих костях? Твой интерес к Средним векам лишь повод, Ванда, ты хоть сама это понимаешь? В конце концов, это благодаря любопытству мир продолжает вращаться.

– Ладно, выкладывай, чем ты там так занят?

– Программой океанического бурения.

– Чем?!

– Программой по бурению океанического дна. Просто невероятный проект.

– Но разве ты не пещерами занимался?

Паоло кивнул:

– Да, пещерами. Но сейчас я в новой программе морских исследований. Это проект по изучению геологических отложений в океаническом дне. Одна из задач – пробурить максимально глубокую скважину, и именно в морском дне, потому что там расстояние до центра Земли наименьшее.

– А кто это все финансирует?

– В проекте участвуют двадцать семь стран. Он состоит из нескольких этапов. Первый – бурение разлома вблизи Японии, в области, где в 2011-м произошло землетрясение, вызвавшее цунами.

– Так ты едешь в Японию?

– Да, в Тохоку. Кстати, может, и Артуро присоединится. Это уникальный геологический проект. Главная цель – научиться предсказывать природные катастрофы, хотя меня больше всего интересует глубинное бурение. Мы сейчас ищем финансовую поддержку.

– Ты же знаешь, как это сложно.

– Почти невозможно, я в курсе. Но если у нас получится, то у всего появится смысл – у нашей работы появится смысл. Будь Хельдер жив, он прыгал бы от радости.

Ванда смотрела на Паоло. Страстность, с которой он говорил, и отталкивала ее, и притягивала. Она восхищалась его упорством, умом, каким-то поистине детским упрямством. Словно ребенок в поисках Нетландии. Вот только ее самой нет в его планах. Если бы он хоть раз предложил ей быть вместе, попросил ждать его, она бы без раздумий согласилась. Она вдруг поняла, что это вовсе не глупое бунтарство, он действительно хочет сделать что-то осмысленное.

– Надеюсь, у тебя все получится. Я рада за тебя. Когда ты