Миссис Солт рассказывала низким монотонным голосом про своего мужа, но слушала ее на самом деле одна только Джейн. Долл все поправляла волосы, в которые она вплела новую голубую ленту, и шептала Дейзи, что эту ленту подарил ей Том Пенгастер. Хаггети, сопя мне в лицо, сказал:

— Кажись, у них там наверху неприятности, а, дорогуша?

— Неприятности? — переспросила я.

— Ну, у молодого хозяина с хозяйкой.

Миссис Роулт следила за нами, неодобрительно поджав губы Она внушала себе, что я завлекаю бедного мистера Хаггети; это устраивало ее больше, чем то, что было на самом деле. Она относилась к тем женщинам, которые всегда склонны верить тому, чему хочется. И наблюдая за нами, она слегка улыбалась, думая о той лакомой новости, которой она собиралась нас огорошить.

Я не ответила мистеру Хаггети, потому что мне не хотелось обсуждать Джудит и Джастина с прислугой на кухне.

— Ха, — продолжал Хаггети. — Она прискакала прямо как бешеная. Я ее видел.

— Что ж, — напыщенно вставила миссис Роулт, — вот тут-то сразу и видать, что деньги-то — это еще не все.

Хаггети благочестиво вздохнул.

— Нам тут всем, считай, повезло.

— Беда никого не обходит, — продолжала миссис Роулт, давая мне понять, какую новость она придерживает, — благородные они там или такие же, как мы.

— Истинную правду говорите, дорогуша, — вздохнул Хаггети.

Миссис Солт начала разрезать большой пирог, приготовленный ею утром, и миссис Роулт дала знак Дейзи наполнить кружки элем.

— Чую я, беды тут не миновать, — сказала миссис Солт. — А уж кому знать, что беда рядом, как не мне. Вот, помню…

Но миссис Роулт не собиралась позволить кухарке пускаться в воспоминания.

— Это, что называется, одностороннее чувство, а оно никому добра не приносит, уж я-то знаю.

Хаггети согласно кивнул и посмотрел своими глазками навыкате на миссис Роулт, не переставая наступать мне на ногу под столом.

— Но вот чего забывать нельзя, — продолжала миссис Роулт, которой всегда доставляло удовольствие выказывать большое знание в области отношений между полами, — мистер Джастин совсем не тот человек, чтобы дать себя в этакое втянуть.

— Вы хотите сказать, с другой женщиной, дорогуша? — спросил Хаггети.

— Именно это я и хочу сказать, мистер Хаггети. В том-то и беда, говорю я вам. Один жаром пышет, а другой словно изо льда. Будто ему и одной не надо, не говоря уж про двух.

— Буйная семейка, — вставил мистер Треланс. — У меня там брат работал, у Деррайзов-то.

— Мы все это знаем, — угомонила его миссис Роулт.

— Говорят, — взволнованно вставила Долл, — что когда в последний раз стояла полная луна…

— Довольно, Долл, — сказала миссис Роулт, которая не могла допустить, чтобы младшие слуги обсуждали господ, потому что это было дозволено только слугам, занимавшим более высокое положение.

— Помнится, я здесь видела как-то раньше, — мечтательно сказала миссис Треланс, — эту мисс Мартин… Тогда еще ее отец был жив. Хорошенькое было создание! Она слезала с лошадки, и мистер Джастин. помогал ей сойти… а я тут и говорю своему: «Глянь-ка на эту чудную картинку», а мой-то и говорит, что кабы дочка священника стала госпожой в аббатстве, так краше и милей ее нам никого не сыскать.

Миссис Роулт бросила на миссис Треланс свирепый взгляд.

— Ну, она тут теперь в компаньонках, а кто ж это слыхивал, чтоб компаньонки становились госпожами.

— Ну, она теперь и не может… он ведь женатый, — сказала миссис Солт. — Хотя мужчины все на один лад… — Она покачала головой, и за столом воцарилось молчание.

Миссис Роулт резко сказала:

— Мистер Джастин не какой-нибудь там вертопрах, миссис Солт. И нечего думать, что все мужчины похожи на вашего благоверного, потому что, смею вам сказать, это не так. — Она потихоньку улыбнулась и продолжала многообещающим голосом: — А что насчет неприятностей…

Мы все сидели молча и ждали, что она скажет дальше. Она подобралась к лакомому кусочку новостей; все наше внимание принадлежало ей, и она была готова.

— Ее светлость послала за мной нынче днем. Она велела мне проследить, чтоб комната кой для кого была готова. Не больно-то она выглядела довольной, скажу я вам. Жуткие неприятности. Как придет мистер Джастин, срочно послать его к ней. Проследите, сказала она, и как только войдет — сию минуту ко мне. Ну, я проследила и видела, как он пришел. Она была там внизу… миссис Джастин… вся в слезах, так и повисла на нем. Ох, милый… милый… да где ж ты был?..

За столом пробежал шепоток, но миссис Роулт уже не терпелось рассказать дальше.

— Я все это дело прекратила. Ее светлость желает вас видеть немедленно, мистер Джастин, говорю. Ее светлость велела, чтоб не медля ни секунды. Он вроде как даже обрадовался… лишь бы убраться от нее и этих ее «милый… милый», и пошел прямиком к ее светлости. Ну я-то знала, в чем дело, она ж мне сказала, не сказала только почему, но пока я прибиралась в коридоре возле комнаты ее светлости, я и услышала случайно, как она говорит: «Это из-за какой-то юбки. Такой позор. Слава Богу, что его отец ничего не понимает. Это бы его убило». Ну, говорю я себе, беда приходит что к благородным, что к таким, как мы, и так оно по правде и есть.

Она замолчала, поднесла к губам свою кружку с элем, выпила, облизала губы и победно нас оглядела.

— Мистер Джонни возвращается. Его отослали домой. Они не хотят, чтоб он там оставался, поскольку он опорочил себя с какой-то женщиной.

Я уставилась в тарелку; мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из них заметил, как на меня подействовали эти слова.

Присутствие в доме Джонни многое изменило для меня. Я понимала, что он намеревается стать моим любовником, и то, что он обнаружил меня в собственном доме в качестве прислуги, позабавило и обрадовало его.

В первый же день после возвращения он меня разыскал. Я сидела у себя в комнате и читала, когда он вошел. Я гневно встала, потому что он не попросил разрешения войти.

— Что за встреча, красотка, — сказал он, иронически кланяясь.

— Не будете ли вы так любезны стучаться, когда я вам понадоблюсь?

— Это так принято?

— Это то, чего я жду.

— И всегда-то вы ждете большего, чем получаете, мисс… Карлион.

— Меня зовут Керенса Карли.

— Мне этого никогда не забыть, хотя вы как-то раз и назвались Карлион. А ты красивая стала, дорогая моя.

— Что вам от меня угодно?

Издевательская улыбка.

— Все! — ответил он. — Все-все.

— Я камеристка вашей невестки.

— Знаю, знаю. Потому-то и приехал из Оксфорда. Новость дошла там до меня, знаешь ли.