магазина я остановилась, подумав, что неплохо было бы кое-что прикупить, но, ощупав карманы, поняла, что ничего, кроме ключей от дома, с собой не взяла. Я развернулась в дверях, когда заметила, что в поселок въезжает уже знакомая мне серая «Ауди». Я притаилась, а когда автомобиль скрылся за поворотом, бросилась вслед за ним, боясь упустить. Он двигался по знакомому мне маршруту. Модель автомобиля было отсюда не разглядеть, ехал он куда быстрее, чем я шла. «Если не успею, пусть Марич узнает у своей Ирины цвет автомобиля, который Сидорова завещала родителям». Однако в последний момент удача все-таки улыбнулась мне. Ворота у тринадцатого коттеджа уже закрывались, но фрагмент серой машины я успела заметить.

Повертев головой, я насчитала несколько камер видеонаблюдения. Прижалась вплотную к забору Нефедовых – благо он был почти глухим, и присела на корточки, делая вид, что вожусь со шнурками ботинок. К счастью, они на них имелись.

Автомобиль заглушили. Я услышала звук открывающегося багажника.

– Сабина, – протяжно позвал мужчина.

Я наклоняла голову, пытаясь разглядеть обладателя голоса через узкие щели между досками забора. Он стоял ко мне спиной, и все, что я смогла увидеть, – это некрупную фигуру мужчины среднего роста в бейсболке, куртке и джинсах максимально непримечательных цветов.

– Есть кто? – снова заговорил мужчина, и я разглядела рядом с ним знакомое форменное платье Сабины.

– Нет, уже уехали.

– На, отнеси в холодильник, тут ягоды, которые хозяйка просила. – Он передал домработнице пакет. – Осторожно. Остальное сам занесу. И не выходи больше на улицу раздетой.

– Сегодня солнце, – возразила Сабина.

– Не важно.

– Ой, Максим, не включай родителя, ладно? Своих хватает.

Сабина удалилась, а мужчина стал выгружать покупки из багажника. Выходит, все это время за нами катался водитель Нефедовых. Однако сегодня Владана он то ли проворонил, то ли уже узнал все, что требовалось.

Мысли о возможном сообщнике Ольги снова вернулись ко мне.

Я припустила в сторону нашего коттеджа, хотелось занять наблюдательную позицию на мансарде и позвонить Владану. Схватила телефон со стола и быстро поднялась на третий этаж. Прильнула к окну и убедилась, что водитель все еще там – серая крыша автомобиля просматривалась отсюда довольно хорошо.

Переминаясь с ноги на ногу, я стояла в ожидании движения на тринадцатом участке. Однако там ровным счетом ничего не происходило. Тогда я взяла в руки телефон с намерением набрать номер Марича, но он опередил меня на долю секунды.

– Ты где?

– В «Западной долготе».

– Что ты там делаешь? – В голосе слышалось удивление и возмущение одновременно.

– Так ты сам меня тут оставил, а теперь возмущаешься.

– Возмущаюсь я потому, что сотрудникам в это время уже полагается быть в офисе.

– А ты что, там?

– Конечно.

– Вообще-то я выполняла оперативное задание, – начала было я.

– И кто же тебе его дал?

– Я сама.

– Ладно, дуй в офис, это твое новое оперативное задание.

Спорить я не стала и уже через двадцать пять минут открывала дверь в наше детективное агентство. Марич стоял там, опираясь на свой рабочий стол и разглядывая мою инсталляцию на пробковой доске.

– Ты прав, – с порога заговорила я, а он обернулся. – Доска привлекает слишком много внимания: каждый, кто приходит к нам, упирается в нее взглядом.

– Надо от нее избавиться, – кивнул Марич.

– Не совсем. В нашем новом пристанище очень много места. Третий этаж полностью свободен.

– А ты обговорила, можно ли нам делать дырки в стене?

– Поверь, ради такого дела я договорюсь, – улыбнулась я. – Куда ты исчез утром?

– Встретился кое с кем.

– Успешно?

– Вполне. Скажем так, наши интересы сошлись.

– Ясно, – я села за свой стол и бросила как бы невзначай: – Я знаю, кто был за рулем серой «Ауди»…

– Ну же, – поторопил меня Владан, и мне показалось, что в его голосе была насмешка.

– Водитель Нефедовых, Максим. Похоже, что нашей клиентке есть что скрывать.

– А именно?

– Все очевидно – она очень хочет, чтобы тень подозрения пала на ее мужа, при этом сама стремится выйти сухой из воды. Отправляет водителя следить за нами, чтобы быть в курсе хода расследования и вовремя вмешаться. Кроме того, не исключено, что он – сообщник Ольги.

– А ты не думаешь, что это может быть инициатива Нефедова? Тем более что «хвост» мы обнаружили сразу после его возвращения.

– И после нашего с ним разговора…

– Если он причастен к смерти Алины, то установить слежку за нами – логичное решение, раз уж мы взялись за расследование.

– А если нет?

– Понаблюдать и прояснить наши намерения может быть частью обычной предосторожности. Особенно если ожидаешь любого подвоха от жены, а отношения у них, должно быть, не самые простые.

– Час от часу не легче, – вздохнула я.

– Это ты еще не все новости знаешь, – обрадовал Марич.

– Что случилось? – внутри у меня все заледенело.

– Если и случилось, то довольно давно.

– Не томи.

– Сегодня узнал кое-что о результатах вскрытия Алины. На момент смерти она была беременна.

– Вот как, – я оторопела.

– Да, десять-двенадцать недель.

Я встала из-за стола и подошла к окну. Приоткрыла створку, почувствовав внезапно нахлынувшую духоту. На минуту я будто ощутила всю боль и отчаяние Алины в последние секунды ее короткой жизни…

– Ты в порядке? – спросил Марич, спустя пару минут.

– Как убийца… как он мог?

– Ей нанесли три удара в живот, – со вздохом уточнил Серб.

– Значит, преступник знал о ребенке.

– Вероятнее всего.

– И однозначно стремился убить не столько мать, сколько дитя.

– Похоже на то.

– Как это может помочь нам в расследовании? Что у Ольги, что у Петра был мотив избавиться от ребенка, которого вынашивала домработница.

– Еще какой, – согласился Марич.

– Неприятное складывается впечатление, будто мы упустили что-то очень важное. А что, если ребенок – внук Нефедовых?

– То есть его отец – Алекс?

– Ну да. Приезжает домой на каникулы, а родители к этому моменту обзавелись хорошенькой домработницей примерно его возраста. А он весь такой холеный, только что из-за границы.

– Хочешь сказать, Алина легко на него повелась?

– Конечно, тем более что они круглосуточно находились в одном доме. Нефедовы, занятые работой, могли на тот момент и не замечать ничего подозрительного. Потом Алекс уезжает на неопределенный срок, а Алина узнает, что ждет ребенка.

– И сообщает об этом работодателям? Сомнительно.

– Сначала она сообщила бы самому Алексу, но тот мог испугаться и откреститься от ребенка. Заявить, к примеру, что не знает, чем и с кем Алина там занималась без него. Это самое очевидное оправдание, когда находишься за тысячи километров.

– Тогда она решает идти ва-банк и рассказать обо всем его родителям?