бы ванну принял, а то пересохло все что можно и что нельзя! Выручай, подежурь тут, а? Отдохнешь заодно!

Рядом внезапно образовался Хуеморген, который выхватил у меня из рук совковые лопаты, кирки и ломы и сказал:

— Иди уже. Сядь, посиди, пусть ноги отдохнут. Электровеник гребаный. В печенках уже за сегодня у меня!

— И у меня! — пискнул какой-то незнакомый гоблиненок, восседающий с яблочным огрызком в руках на куче строительного мусора у самых ворот на задний двор Орды.

— А ну цыц, мелочь! — шикнул на него я. — А чаю, пожалуй, я и вправду выпью. А твари что?

— Тварями Евгеньич со своими занимаются, нормально всё. Трех ухайдокали, больше не появлялись.

— А Зоотерика?

— Вывели зоотериков, чай иди пить! — гном натуральным образом пытался затолкать меня с улицы под навес на задний двор.

Я посопротивлялся еще немного, для проформы, а потом посмотрел на Эсси, которая в который раз за сегодня ставила пузатый металлический чайник на полыхающую красными углями жаровню, глянул на довольно удобное на вид плетеное большое кресло и — пошел пить чай.

Если они сами, без ценных указаний сверху и моей суетологии не справятся — то никакой Орды у нас не получится. А хочется, чтобы получилось.

— Сбор номер пять! — сказала девушка, подавая мне глиняную кружку, исходящую паром. — Игольчатый мирт, гинация, балисса.

Я взял чашку у нее из рук, и наши пальцы соприкоснулись. Она посмотрела мне в глаза и я задохнулся: как она это делает? Почему это так действует на меня?

— Выпьешь — и я сделаю тебе массаж, — не терпящим возражений тоном произнесла она. — Тебе это нужно.

А я и не собирался спорить: я просто охренел от такого предложения, вот и всё.

Глава 15. Большая политика

Не знаю, какой именно эффект должен был оказать на орочий организм тот травяной сбор, но растащило меня знатно. Кажется, каждая мышца моего тела расслабилась, мысли приобрели приятное вялое течение, и я даже не сопротивлялся, когда мягко, но настойчиво Эсси попросила меня переместиться в горизонтальное положение, на кушетку, где Витенька еще часом ранее вправлял суставы и собирал конструктор из человеческих костей — неинвазивными методами. Кушетка была жесткая, такое среднего удобства ложе из металлоконструкций и дерматина с тонкой поролоновой набивкой, но мне было уже пофиг. Не сломается — и ладно.

Я рухнул на него лицом вниз, и готов был вырубиться, но вдруг — девичьи руки ловко и решительно стянули с меня футболку, а потом голос эльфийки произнес:

— Расслабься.

Она села мне на бедра, запахло каким-то маслом с явным добавлением ароматических вытяжек, и я просто потерялся в этих сильных, но нежных прикосновениях. Коварная лаэгрим — она не зря подсунула мне этот чай! Кстати — очень вкусный, просто пьешь — и остановиться невозможно. Эликсир из сорняков? Ну да! Если бы не настой — я бы перевернулся на спину, взял бы ее за талию, и… И кто знает, что случилось бы дальше?

Но сейчас — подумать только! — сама мысль о том, чтобы предпринять какие-нибудь активные действия была мне противна. Да и ощущения от массажа были сам по себе прекрасны, чтобы прерывать его опрометчивой попыткой добиться чего-то большего и нарушить некую незримую связь, которая, кажется, между нами установилась.

— Знаешь что, Эсси… — пробормотал я, пытаясь сформулировать все эти мысли в какой-то более-менее понятный монолог, но был прерван.

— Знаю. Ты выпил пол чайника сбора номер пять, хотя я тебя предупреждала. Для среднестатистического лаэгрим в шоковом состоянии его в такой концентрации полагается до трети чашки. Тебе я дала чашку, которую, вместо того, чтобы пить маленькими глотками, ты залил в себя залпом. А потом, пока я отвернулась, ты присосался к чайнику. Было? Было! Организм у тебя крепкий, на уруков вообще мало что действует, так что два часа полежишь тут под одеялком, оно тебе только на пользу будет, — она продолжала разминать мне мышцы спины, шеи, трицепсы, акцентируя движениями пальцев и ладоней свои слова. — Но потом не жалей об упущенных возможностях — сам виноват!

— А как ты… — эти игры в слова и двусмысленные намеки определенно имели своей целью внести в меня замешательство и внушить ложные надежды. — Ну, как ты узнала, что я…

Язык заплетался, тело не слушалось — и девушка этим пользовалась вовсю, чувствуя себя в безопасности от моих возможных поползновений.

— А вот зеркальце на столбе висит, в него и увидела, как ты настой хлещешь залпом из носика! Сам ведь на меня в библиотеке так пялился! — не знаю, что она там делала с моей спиной, но это было чертовски классно, я растекся по кушетке как желе, мои руки безвольно упали с лежака и кулаки стукнулись о дощатый пол. Эльфийка, кажется, вздохнула: — Ты просто ужас какой огромный. Я уже устала, ну правда! У тебя не спина — аэродром. Тут две такие как я поместятся!

— Ложись, — предложил я.

— Ага, щас! Выпил весь чай — теперь страдай один. Я тебя укрою и работу делать пойду, натоптали в Орде — ужас! Моих рабочих обязанностей с меня никто не снимал!

— Вкусненький же чаек… И пить хотелось… Хотя если бы я знал, то… — мысли путались, глаза слипались, мозг работать отказывался.

— То что? Что — знал? — она вдруг наклонилась к самому моему лицу, сквозь тонкую материю платья я кожей спины почувствовал жар от ее стройного, ладного тела. — Что бы ты тогда?

— Эсси, ты… Ты такая м-м-м-м… — и я, черт меня задери, уснул!

* * *

— Хуеморген! — сказал Хуеморген. — Ну ты и лошара!

Я с хрустом потянулся, чувствуя необыкновенную легкость во всем теле, встал с кушетки, посмотрел на проклятые чайники с отварами, запустил пальцы в шевелюру, откинул волосы назад и мрачно кивнул:

— Вообще кабздец. Позор мне и великое поношение! Вы, ребята, это ведь специально подстроили?

— Ясен хрен — специально! — гном совершенно спокойно ухватил чайник с цифрой 2 на пузатом боку, налил в кружку, попробовал. — Хочешь чайку? Зеленый, с жасмином.

— Хочу! А под номером один что у вас? — мне приходилось прятать глаза, до того было неловко. — Эликсир вечной молодости?

— Черный с бергамотом. Нет, ну это вообще аллес капут — тут девчонка от него с ума сходит, да и какая девчонка — зер гут, а не девчонка, а он…

— Так! — я выпил чай и поставил чашку на раскладной столик. — Тогда у меня пара встречных вопросов. Первый: куда делась твоя расовая ненависть к эльфам? Второй: какой вам-то резон