– Когда знаешь, с кем имеешь дело, это существенно облегчает работу, – заметила криминалист.

Кейт сделала еще несколько снимков письма. Отвернувшись от остальных, она изучила ошибки, построение фраз, выбор слов, указывающий на нейтральный диалект.

– Детектив Мазур, вы не могли бы прочитать письмо вслух?

– Конечно, а в чем дело? – спросил тот.

– Его написал мужчина.

– Откуда такая уверенность?

– Предположение, основанное на опыте. В основном выдают очертания букв, очень угловатые. К тому же фломастер сильно нажимал на бумагу.

Мазур прочитал письмо вслух.

Закрыв глаза, Кейт слушала интонации и нюансы его чикагского акцента, естественным образом проникшие в речь.

– Убийца Глории Санчес, произнесший несколько коротких фраз на видеозаписи убийства, говорил без тягучести, свойственной уроженцам Техаса. И в построении фраз в письме также нет намека ни на какой ярко выраженный диалект. Болдри родился в Калифорнии и прожил там до восьми лет, так что его акцент всегда оставался нейтральным.

– Что вы еще видите? – спросил Мазур.

– Единственное предложение с отрицанием – единственное же сложноподчиненное в письме, и в нем нет запятой.

– И о чем это говорит? – спросила Палмер.

– Возможно, убийца делает это бессознательно, сам того не замечая, – ответила Кейт.

– Как это соотносится с остальными письмами Самаритянина? – спросил Мазур.

– Они практически идентичны. Но мистер Норт получил в свои руки два письма и обнародовал их. С ними мог ознакомиться кто угодно.

– Каким образом письма попали к Норту? – спросил Мазур.

– По его словам, он подкупил лаборанта-криминалиста в Миннесоте.

– Или мистеру Норту известно гораздо больше о том, чем занимался его протеже… Быть может, Ричардсон откровенничал с ним, – предположила Палмер. – Судя по вашим словам, он знает много сокровенных деталей дела.

– Вы правы. И он привлек к себе внимание, выложив эту информацию в прессу. После ареста Ричардсона интерес к делу заметно поугас.

– Что вам известно о Норте? – спросил Мазур.

– Двадцать лет назад окончил факультет журналистики Колумбийского университета. Работал в нескольких крупных газетах, однако два года тому назад ушел из журналистики, после того как было доказано, что он искажал и фальсифицировал факты, освещая судебный процесс по уголовному делу. Когда это всплыло, Норт уволился. Вскоре после этого он основал новостную страничку в интернете, дела которой до первых преступлений Самаритянина шли ни шатко ни валко.

– А он сам мог написать эти письма?

– Я думала над этим, – призналась Кейт. – Никто не смог привязать его к ним. Я пробовала – как и десяток детективов, причастных к расследованию, таких же, как вы.

– А я вот не пробовал, – возразил Мазур.

Сан-Антонио, штат Техас Вторник, 28 ноября, 19:15

Пусть Тео не обладал блестящим умом, как его старший брат Себастьян, работающий прокурором в Чикаго, или медвежьей физической силой другого своего брата Сэмюэля, который служил в Городе ветров[15] детективом, но зато он был настойчивым и упорным. Он продемонстрировал это несколько раз, когда работал на Среднем Западе, и затем еще раз, когда после смерти сына бывшая жена объявила о том, что забирает их единственного ребенка и переезжает на Юг. Если Мазур чего-то очень хотел, он делал все возможное, преодолевая любые препятствия.

Сейчас Тео хотел схватить убийцу с автострады I‑35. Подражателя Самаритянина или его сообщника, который нажал на спусковой крючок и убил Глорию Санчес.

Мазур, Хейден и детектив Палмер стояли у входа в зал для пресс-конференций. Доносящийся из-за двери гул голосов говорил о том, что в зале толпа работников СМИ. Очень хорошо. Мазур хотел привлечь внимание.

Твердый стук каблуков по плитке возвестил о прибытии начальника управления полиции. Сондерс терпеть не мог, когда бездарности поднимались по служебной лестнице, при этом обладал достаточной твердостью характера, чтобы поддерживать тех, кто работал у него под началом. Когда Мазур спросил у него насчет пресс-конференции, он сразу же дал свое согласие.

Скользнув взглядом по доктору Хейден, Сондерс подошел к ним.

– Здравствуйте, детектив Мазур. Здравствуйте, агент Хейден.

Миниатюрная рука Кейт потонула в его огромной лапище. Ее нисколько не смутило ни его крепкое рукопожатие, ни разница в росте.

– Итак, этот псих связался с вами.

– Да.

– Агент Хейден, как вы собираетесь разыграть эту партию? – спросил Сондерс.

– Ведущая роль в этом расследовании принадлежит вашему управлению, – сказала Кейт. – Вкратце изложите факты, в каком виде они вам известны, после чего представьте меня. Я сделаю краткое заявление, чтобы тот, кто прислал мне это послание, узнал, что его услышали.

– А что дальше, доктор Хейден? Убийца просто выбежит из толпы и сознается в своих грехах?

– Я сделаю несколько замечаний, направленных на то, чтобы разозлить его. Будем надеяться, это позволит выкурить его. – Она достала из кожаной записной книжки лист бумаги. – Вот основные пункты моего выступления.

– А что с Ричардсоном? – спросил Сондерс. – Его кто-нибудь регулярно навещает в тюрьме?

– Мой шеф связался с тюрьмой, и ему сообщили, что к доктору Ричардсону посетители не приходили и никаких писем он не получал, – ответила Кейт.

Пробежав взглядом листок, Сондерс нахмурился.

– Вы рисуете у себя на спине мишень, доктор Хейден. Не боитесь?

– Я делаю это сознательно и не в первый раз.

– Детектив Мазур, – сказал Сондерс, – вы проследите за тем, чтобы эта девочка осталась живой и невредимой?

– Да, сэр.

– Предлагаю вам сосредоточиться на пунктах моего выступления, – сказала Кейт.

Изогнув седую бровь, Сондерс покачал головой и перевел взгляд на Мазура с Палмер:

– Вы ничего не имеете против? Это расследование ведете вы.

– Быть может, такая возможность нам больше не представится и доктор Хейден права, – сказал Мазур, оглянувшись на свою напарницу.

– Это лучший ход из возможных. – Та кивнула.

– А что, если окажется, что жертва была знакома с убийцей? – спросил Сондерс.