Сергей очнулся от дремы и заставил себя думать. Пять дней он живет совершенно иной, непривычной жизнью. С ним произошла такая история, в которую мало кто поверит. Его обычная, налаженная жизнь кончилась вечером пять дней назад, когда его компаньон и друг (по крайней мере, Сергей тогда так думал) выбросил его в бессознательном состоянии вместе с машиной в черную холодную воду. Сергей уже не слышал, как ледяная вода сомкнулась над крышей машины. Он вообще ничего не чувствовал. Он умер.

Так думал Василий. Однако судьба распорядилась по-иному.

С той ночи прошло пять дней. Сергей провел их в каком-то забытье. Он таскался за бомжами следом, ел горячую пахнущую дымом похлебку, пил ужасное пойло. Мыслей в голове не было никаких до вчерашнего вечера, когда, как обычно, пустили бутылку по кругу, и мерзкий мужичонка Малахай оттолкнул руку Сергея.

– Ты еще куда? – завизжал он. – У нас даром не наливают!

– Истинно так, – подтвердил бывший поп, – потому как сказано в Писании: каждому – по потребностям, от каждого – по способностям. Ежели ты имеешь потребность выпить, то должен иметь способность добыть чего-нибудь в общий котел!

– А ты, дармоед, – Малахай сплюнул сквозь зубы, – только жрешь общественное!

– Где ж я возьму?

– Бутылки собирай, хоть милостыню проси! – вступила в разговор Халява Панкратьевна. – У нас закон такой.

И вот сегодня Сергей дремал на солнышке и лениво раздумывал, что же ему делать дальше. Жить жизнью обычного бомжа – то есть собирать бутылки, рыться по помойкам, таскать, что плохо лежит, принимать за это ругань и побои от обычных граждан или же возвращаться в тот, другой, настоящий мир.

Настоящий ли? До вчерашнего вечера Сергею казалось, что та, прошлая, жизнь закончилась, когда его машина плюхнулась в реку и вынырнул он из темной ледяной воды в совершенно другой мир. Ему казалось, что в этом мире не было злобы, зависти, люди не то чтобы добры друг к другу, но равнодушны. Никто ни от кого ничего не требовал, все равны – общая еда, общая крыша над головой. Никто не борется ни за лучшее место под солнцем, ни за кусок пожирнее, ни за женщину покрасивее. Тут Сергей невольно усмехнулся. Единственной особой женского пола в «обчестве» являлась Халява Панкратьевна, но никому не приходило в голову искать ее благосклонности. Халява и сама верно забыла, кто она.

Сейчас Сергей понял, что он ошибался. В этом мире также господствуют зло и насилие, также сильный норовит зашибить слабого или хотя бы отнять у него миску похлебки и глоток пойла. Без борьбы и здесь не проживешь.

Пожалуй, следует тогда побороться за более нужные вещи – свое честное имя, например. А также жизнь. Потому что если он не сумеет доказать, что не брал тех проклятых документов из сейфа, то Иван не станет церемониться, это человек страшный.

Надо идти туда, понял Сергей, надо возвращаться в мир обычных людей. Но как это сделать? У него нет денег и документов – Василий перед тем, как сбросить машину в воду, вытащил у него бумажник. У него нет даже одежды, потому что этот старый жулик Будыль в ответ на просьбу вернуть пиджак и брюки только отводил хитро бегающие глазки – видно, толкнул уже кому-то за бутылку бормотухи.

Сергей почесал за ухом одноглазого пса и решил рискнуть. В конце концов, он мало что теряет. От такой грязной и голодной жизни он и так скоро заболеет и отдаст концы. Или Малахай ночью заточку в бок пихнет.

Людочка, секретарша из фирмы «Бестинвест», едва успела протолкаться к выходу из троллейбуса и соскочить с подножки на остановке возле бизнес-центра. Троллейбус был, как обычно, битком набит, и какая-то вредная старуха обругала ее нехорошим словом.

– Сама такая! – огрызнулась Людочка. – В таком возрасте вообще надо дома сидеть!

Двери троллейбуса захлопнулись, и ответа старухи Людочка не услышала. Впрочем, настроение и так было безнадежно испорчено.

Вдобавок ко всему, перед самым входом в офис торчал какой-то отвратительный бомж с протянутой рукой.

Людочка попыталась обойти попрошайку, но тот сделал ловкий финт, забежал перед ней и забормотал:

– Пода-айте на пропитание жертве научно-технического прогресса! Третьи сутки не евши! Вторую неделю не спавши! Пода-айте бывшему заместителю генерального директора!

Людочка сунула в протянутую руку мятую десятку и снова попыталась обойти нищего, но тот неожиданно схватил ее за локоть.

– Помогите! – слабым, едва слышным голосом произнесла Людочка, но рядом, как назло, никого не было.

Бомж наклонился к ней и удивительно знакомым голосом проговорил:

– Я что, действительно так изменился?

Людочка сделала над собой усилие, сконцентрировала взгляд на лице бомжа… и ноги ее подкосились.

Перед ней в нищенских лохмотьях и с лицом, казавшимся смуглым от застарелой грязи, стоял ее недавний начальник Сергей Николаевич Евсюков.

– Только не падай! – испуганно пробормотал Сергей, поддерживая покачнувшуюся Людочку. – Мне нужна твоя помощь!

– Это… это правда вы или у меня галлюцинации? – пролепетала испуганная девушка.

– А ты когда-нибудь видела такую грязную галлюцинацию? – ответил Сергей вопросом на вопрос.

– Н-нет… – проговорила Людочка дрожащим голосом.

Впрочем, она не добавила, что чистых галлюцинаций до сих пор тоже не видела.

– Ну вот видишь! – Сергея Николаевича ее ответ явно порадовал.

Вдруг рядом с ними остановилась машина.

– Людмила? – Из машины выглянул тот симпатичный стоматолог, который несколько раз заходил к ним в офис. – У вас какие-то проблемы? Вам нужна помощь?

– Н-нет… – едва слышно ответила девушка. – Все в порядке…

– Вы уверены? – Стоматолог вгляделся в поддерживающего ее бомжа, и вдруг на его лице возникло изумление:

– Кого я вижу! Возвращение живых трупов! Господин Евсюков, если я не ошибаюсь?

– А это еще кто такой? – Сергей переводил глаза с Людочки на незнакомца.

– Сто… стоматолог, – выдохнула девушка, как будто это все объясняло.

– Какой еще стоматолог?

– Садитесь-ка ко мне в машину, – проговорил «стоматолог», открывая заднюю дверцу. – А то ваш внешний вид может вызвать нездоровый интерес прохожих. Садитесь, садитесь! Нам есть о чем поговорить! И вы тоже, – повернулся он к Людочке, – ваш начальник сегодня скорее всего не появится, и клиентов вы вряд ли ждете…

Евсюков и Людмила переглянулись и забрались на заднее сиденье машины.

– М-да… – «Стоматолог» обернулся и осмотрел Евсюкова. – Сиденья после вас придется почистить… Зверей на вас, надеюсь, нет?

– Я тоже надеюсь, – скромно ответил Сергей, – впрочем, вы меня сами пригласили, я не напрашивался. Позвольте спросить, кто вы такой?

– Леонид, – представился «стоматолог». – Вы можете не представляться, я и так почти все о вас знаю. Знаю даже кое-что, чего вы сами не знаете.

С этими словами он протянул Евсюкову газетную вырезку.

– Шуваловский парк будет сохранен… Фирма «Дриада»… – прочитал Сергей и быстро пробежал глазами заметку. После этого он поднял глаза на Леонида и дрожащим голосом произнес:

– Но это значит…

– Это значит, что вам больше не нужно скрываться. Вы вполне можете вернуться к себе домой, к своей обычной жизни. Хотя… существуют, конечно, некоторые сложности…

– Но как это случилось? – Сергей не скрывал своего удивления.

– Ну как вам сказать, – Леонид скромно потупился, – признаюсь, здесь не обошлось без вашего покорного слуги…

– Вы что, Робин Гуд?

– Ну, не то чтобы Робин… вы, Сергей Николаевич, простите, в этом городе родились?

– Ну в этом, а что?

– Тогда вы знаете, как все горожане любят Шуваловский парк. И я в этом смысле не исключение. Очень, знаете ли, хотелось, чтобы парк остался в целости и сохранности. Но это так, лирика… – Голос Леонида стал сухим и деловитым. – Я с вами хотел поговорить о другом…

– Но только… я вас умоляю… если мне больше не нужно скрываться… вы не представляете, как я хочу помыться! – В голосе Сергея прозвучала настоящая мольба. – Принять горячую ванну… или хотя бы душ! И чашку кофе! И чего-нибудь пожрать!

– М-да… я вас понимаю… – Маркиз снова оглядел Евсюкова. – Но ехать к себе домой в таком виде все же не советую. Соседи могут вызвать милицию.

– Да у меня и ключей нет… – признался Евсюков.

– С другой стороны, пригласить вас к себе я тоже не могу. – Леонид пристально взглянул на воротник Евсюкова. – У вас все же есть блохи, а у меня дома куча домашних животных, целый зоопарк, так что, вы