Конечно же, генерал не забыл нашей последней встречи, как не забыл и моего прожектерского наказа представить свои соображения по искоренению воровства, взяточничества и вымогательств, достигших к тому времени небывалого размаха среди курского чиновничества. Чего только им не предлагалось! Присутствовало, кажется, все: от вешать и ссылать до повышать жалованье и выдавать премии, губернатор увлекся решением столь непростого вопроса и, поддерживаемый моими письмами, после нескольких заходов предложил мне обширнейшую программу, изложенную почти на сорока листах. Неделю назад я наконец закончил правку его соображений, к тому же у меня родилась одна прелюбопытнейшая идейка.

— Ваше Величество, Михаил Евграфович Салтыков прибыл для аудиенции, — доложил секретарь.

Отзвучали слова приветствия, были приняты мною самые искренние соболезнования, уже даже внесли обед, а Дена все еще не было.

— Черт-те что! — Я посмотрел на часы. Десять минут как шел четвертый час дня, а губернатор Курска так и не появился. Это было совершенно невозможно, ведь точно знал, что он еще позавчера прибыл в столицу. Что могло настолько задержать его, чтобы он не явился на встречу со своим императором?

— Андрей Александрович, — кликнул я своего секретаря. — Немедленно разузнайте, куда пропал Ден, ему назначено, а его все еще нет, — выразил я Сабурову искреннее изумление таким поворотом.

— К сожалению, передвижение по дворцу уже пятнадцать минут как строго запрещено, — развел руками секретарь. — Его превосходительство Оттон Борисович Рихтер распорядился, — пояснил он.

— Не понял, — протянул я. — Что происходит? Немедленно вызовите ко мне Рихтера!

Я встал со своего кресла и выглянул в окно. Все тихо. Не было никаких выстрелов, да и Салтыков недавно прошел совершенно спокойно. Неужели опять дурацкая тренировка охраны?

— Вот так вот, Михаил Евграфович, ни вам приятного обеда, ни своевременной аудиенции, — отвернувшись от окна, с улыбкой сказал я Салтыкову.

— О, в таком обществе не зазорно и подождать, — ответил мне любезностью тот.

В приемной раздались быстрые шаги. Спустя секунду дверь распахнулась. На пороге стоял Рихтер собственной персоной.

— Оттон Борисович, потрудитесь объяснить, что происходит?! — поинтересовался я недовольно. — Почему дворец перекрыт, а мне не сообщили ни слова?

— Ваша Величество, кажется, только что была раскрыта какая-то совершенно нелепая попытка покушения, — словно оправдываясь за чужую глупость, как-то неловко доложил начальник моей охраны. — Задержанный допрашивается и, как только мы выясним, как он проник во дворец, были у него сообщники или нет, работа будет возобновлена в штатном режиме. Я явлюсь к вам с докладом тотчас же! — уже по-военному четко закончил Рихтер.

— Что ж, Оттон Борисович, работайте. Только распорядитесь пропустить ко мне курского губернатора Дена. Он, должно быть, не успел дойти ко мне, когда вы запретили движение.

— Как-как вы сказали? — От удивления Рихтер даже пропустил титул.

— Распорядитесь пропустить ко мне курского губернатора Дена, — думая, что барон не расслышал, громче повторил я.

— Но ведь именно он и задержан по подозрению в покушении! — воскликнул Оттон. — Так вот как он проник во дворец!

— Я хотел бы узнать о попытке покушения более подробно и желательно в первых лицах. Приведите его сюда немедленно! — приказал я, обретя дар речи. — Выполняйте! — завидев колебание Рихтера, повторил приказ я. А день так хорошо начинался!

Спустя каких-то пять минут Ден стоял передо мной с заведенными за спину руками, а под заплывшим глазом сиял уже лиловый фонарь. Караульные крепко держали губернатора с двух сторон, еще по двое встали у меня и у него за спиной, не оставляя Дену даже малейшего шанса добраться до меня.

— Рассказывайте, Владимир Иванович, что приключилось! — понимая, что произошло какое-то недоразумение, распорядился я.

— Простите старого дуралея, Ваше Императорское Величество, — повиснув, насколько позволили державшие его охранники, подавленно начал каяться в своих грехах Ден. — Приключилась вся беда от глупости моей да горячей заботы о вас. Ведь как меня весть о покушении и мятеже встревожила! Места себе в губернии не находил. Все порывался в столицу с курскими полками мчаться, а сам за упокой души сына вашего и во здравие императрицы молебен за молебном стоял. А письмо ваше получил — совсем расчувствовался, — сбивчиво объяснял как в воду опущенный губернатор.

— После приезда в столицу, часа не проходило, чтоб не думал о том, как мятежники к государю прорвались. Все на охрану дрянную грешил! Вот тут-то меня и угораздило попробовать их испытать. Ну точно черт меня дернул! Отправился я на аудиенцию, а сам ножик за голенище сунул, так, чтоб не видно было, — подняв на меня виноватые глаза, продолжал каяться Ден. — Во дворец меня пропустили легко. Назвался караульному, тот отыскал меня в списке, потребовал сдать все оружие и только. Ножик я, разумеется, сдавать не стал, — уточнил рассказчик.

— Да вот незадача! Ножик неудобно положил. Из кареты вышел, прошелся — колет лезвием! Дошел я почти до самой приемной — никто не остановил. Немного пройти оставалось, да мочи терпеть больше не было. Остановился я ножик поправить за шторкой, да тут меня по голове и огрели, по самое не балуйся, — повинился Ден. — А дальше вы у них спрашивайте, — кивнул на Рихтера губернатор.

— Отпустите его, — сказал я, а Рихтер взмахом подтвердил мой приказ охране. — Владимир Иванович, ты хоть умный, но иногда такой дурак! Зная тебя и твои выходки, я мог бы догадаться и раньше, — со вздохом сказал я задержанному. — Еще раз что-нибудь подобное у меня отчебучишь, я тебе второй фингал, для симметрии, собственноручно поставлю! — Для наглядности я погрозил ему кулаком.

— Почту за честь, Ваше Величество, — Ден поклонился, потирая затекшие руки.

— Можете быть свободны, — отпустил я охрану. Но не тут-то было!

— Нет! — решительно возразил мне Рихтер. — Хватит уже! Пусть двое стоят в кабинете. Останься вы в кабинете один на один с злоумышленником, протащившим нож за голенищем, и я за вашу жизнь не поручусь! — Рихтер пристально оглядел Салтыкова и Дена, те аж поежились.

— Ну полно вам, Оттон Борисович, — попытался успокоить я, разгоревшееся в Рихтере служебное рвение.

— Нет! Пока за вашу охрану отвечаю я, тут всегда будет присутствовать охрана! — не поддался он.

— Быть может, господа, согласившиеся на обыск, смогут остаться со мной с глазу на глаз? — попытался найти компромисс я. Обсуждать важные дела в окружении лишних ушей, пусть и преданных охранников, не хотелось.

— Пусть так, — согласился Рихтер. — Но в приемной будет двойной пост охраны, — выставил дополнительное условие он. — Вы позволите? — Подскочившие охранники прохлопали Салтыкову все тело, начиная от сапогов и заканчивая рукавами.

Как и ожидалось, ничего крамольного не обнаружилось, и наконец нас оставили наедине. Я подошел к журнальному столику и взгромоздился на стоящий рядом диван.