— Куда? — растерялась Люба.

— К Сереже. Ты обо мне лучше расскажешь. Как мне всю жизнь не везло. И про Петьку.

Люська снова всхлипнула.

— Никуда я не пойду! — разозлилась Люба. -Вот еще! Да забудь ты про этого мужика!

— Да? Отказываешься? — Люська встрепенулась: — Подруга называется! А ведь ты меня в это втравила!

— Если тебе денег надо, я дам.

— Надо.

— Но к Сергею не пойду. И не проси.

«А может, оно и к лучшему? — подумала Люба. — Ее отношения с Сергеем Ивановым прекратятся сами собой. И Люся никогда не узнает правду. Это к лучшему».

После обеда Петькиного здоровье немного поправилось. Температуру удалось сбить, и Люся была уверена, что эта ночь пройдет спокойнее. Подруга повеселела. И сказала:

— Ладно, иди. Не ночевать же здесь? Сама видишь — тесно! Спасибо, что приехала.

Люба начала собираться, всячески оттягивая момент, когда надо будет выйти из дома. Одной. И тут позвонил Стас.

— У меня выдалась свободная минутка, -буркнул он. — Я за тобой заеду. Жди.

Только она поверила в его бескорыстность, как получила щелчок по носу. Увидев ее, Самохвалов заявил:

— Ради тебя я выпросил у отца машину. Доедет.

— Куда доедет?

— Туда. В общем, мы едем к Линевой.

— Ты же сказал: ради тебя! То есть, меня. При чем здесь Линева?

— Люба, не капризничай. Я на работе. Одевайся. Жду внизу.

Провожая ее, подруга с грустью в голосе сказала:

— У тебя-то все хорошо.

— И у тебя все будет хорошо.

— Ага! Жди!

— За деньгами заезжай. Жаль, что у меня при себе так мало наличных.

— Ничего. Перебьюсь. На днях заскочу.

И подруга на прощанье чмокнула ее в щеку. Люба вышла на свежий воздух. И вновь яркое солнце, такое яркое, что ей пришлось зажмуриться. Она открыла глаза и увидела, что у подъезда стоят зеленые «Жигули». Машина была вымыта и отполирована до блеска. Видно, что ее холят и лелеют.

— Нравится? — самодовольно спросил Стас. -Представляешь, чего мне стоило ее выпросить? Дачный сезон начался. Отец говорит, что машина ему сейчас нужнее. Барахло перевозить. И рассаду. А то, что у меня работа…

— Ты меня обманул. Сказал, выдалась минутка. На самом деле, ты все это подстроил. Ты хочешь, чтобы я разговорила Линеву. Потому что у тебя не получилось.

— Тебя надо выгуливать. Прогулка за город пойдет на пользу твоему здоровью. Хочешь возразить? Нечего возразить! Значит, я прав. Давай, подруга; возвращайся к нормальной жизни. Может, и до магазина дойдешь в ближайшем обозримом будущем. Мне надоело питаться полуфабрикатами. Супу хочу. Или борща домашнего. Борщ варить умеешь?

— Нет!

— Учись.

— Откуда ты свалился на мою голову, Самохвалов? А, главное, зачем?

— Хватит скулить! В машину!

Она уселась на переднее сиденье и со злостью хлопнула дверцей.

… Особняк актрисы Алины Линевой выглядел, словно свадебный торт. Стены цвета бизе и крыша а-ля малиновый сироп. По бокам башенки, на коньке флюгер, словно леденцовый петушок на палочке. И торт вышел на загляденье! Причем, не дешевка какая-нибудь — творение рук всеми признанного кондитера, мастера выпечки. Видимо, не один любовник Линевой опустошил карман ради этого великолепия. Отыграв последнего «Маленького принца», Линева взяла тайм-аут и заперлась здесь. Как сплетничали в кулуарах, в ожидании нового спонсора.

— Я звонил ей с утра, — Сказал Стас, оставив «Жигули» у запертых ворот. Навстречу им никто не вышел. — Согласилась принять. После того, как от мольбы я перешел к угрозам. Так что, прошу!

Калитка в воротах оказалась не заперта. Похоже, что их ждали. У Любы отчего-то билось сердце, когда она шла по дорожке, вымощенной узорной плиткой. Когда Стас уверенно надавил на кнопку электрического звонка, занавеска на окне второго этажа шевельнулась. Вскоре из-за двери раздалось мелодичное:

— Кто там?

— Капитан Самохвалов. Я вам сегодня звонил.

Дверь открылась, и Люба сразу же подумала, что такую красоту, как у Алины Линевой, на фотографиях ни за что не передать. Хотя куда уж больше? Однако в жизни актриса оказалась гораздо красивее. От нее невозможно было взгляд оторвать! Быть может потому, что Линева все время играла: играло ее лицо, ее совершенное тело, и, видимо, мысли у нее тоже были игривые. Вот и сейчас она отступила на полшага, еле заметно улыбнулась, прищурилась, нацеливаясь на Стаса, потом перевела фиалковый взгляд на Любу, и он сразу же сделался цепким:

— Ваша помощница?

— Я…

Стас сжал ее руку и сказал:

— Да. Мы вместе.

— Вообще-то, мы так не договаривались. Но что ж с вами делать? Проходите. В гостиную, пожалуйста.

Они с Самохваловым чинно уселись на диван, Линева опустилась в глубокое кресло. Люба почувствовала себя неловко. Во-первых, Стас представил ее помощницей, а во-вторых… ей показалось, что Линева украдкой ее разглядывает и словно бы пытается что-то вспомнить. Взгляд у нее был недобрый.

— Простите, а как вас зовут?

— Меня? — переспросила Люба.

— А что, секретари нынче не представляются? — усмехнулась Линева.

— Я не…

— Это Любовь Александровна, психолог, -вмешался Стас.

— Ах, вот как! Психолог! А она что, не умеет разговаривать? Это особенность профессии?

— Моя фамилия Петрова, — сердито сказала Люба. — Любовь Александровна Петрова. Моего мужа убили в марте этого года.

— Ну, а я-то здесь причем?

— Его звали Олег Петров. Кажется, вы были знакомы?

Алина Линева, словно вспомнила одну из сыгранных в театре ролей — картинно отошла в глубину комнаты, к маленькому столику, на котором лежала пачка дамских сигарет, достала одну, неторопливо и красиво закурила.

— Значит, вы его жена? К чему же недомолвки?

— Вдова, — поправила Люба.

— Да, конечно. Теперь вдова, — тонко улыбнулась Линева.

— У нас есть сведения, что вы были любовницей Олега Анатольевича Петрова, — сказал Стас, обращаясь к хозяйке.

— Что?! — Линева расхохоталась. Не переставая смеяться, повторила: — Любовницей! С ума сойти! Милая, неужели муж ничего вам не рассказывал?

— О чем? — спросила Люба.

— Олег был скрытным человеком, — сказала Линева, затянувшись. — Но не настолько же! Мы были знакомы много-много лет. Куда уж вам! -И, обращаясь исключительно к Любе: — Хотите узнать подробности?