Теперь это просто место в лесу, не более того. Еще пара лет, и, наверное, будет даже сложно поверить, что здесь кто-то когда-то жил. Я сидел на валуне, торчащем из снега, пытаясь поймать лучик солнца сквозь ветки деревьев. Меня пробивала дрожь. Как же здесь одиноко.

Современная жизнь, кажется, создает все условия, чтобы избегать одиночества. Но, может, с ним стоит периодически иметь дело? Чем больше мы избегаем одиночества, тем слабее наша способность его переживать, и тем больше оно нас пугает. Некоторые философы верят, что одиночество – это наше единственное настоящее переживание. Мы, по сути, живем, заброшенные, на маленьком куске камня, в огромном космосе, а вокруг, на миллиарды и миллиарды миль, нет ни единой, даже простейшей, формы жизни. Мы ведь на самом деле настолько одиноки, что и представить себе невозможно. Мы живем, запертые в своей голове, и никогда не можем знать, что переживает другой человек. Даже если мы окружены семьей и друзьями, навстречу смерти мы идем в полном одиночестве.

«Уединение – один из важнейших аспектов того, что называется быть человеком», – писал мексиканский поэт и нобелевский лауреат Октавио Пас. «По большому счету, особенно в самые глубокие и важные моменты нашей жизни, мы невыразимо одиноки», – говорил Рильке. «Мы все бредем в пустыне. Никто никого не понимает» – слова Флобера.

Удивительно, но Найт прислал мне еще одно, последнее, письмо. Оно звучало элегией нашей дружбе. В нем он поручал мне купить жене цветов, а мальчишкам – конфет, «чтобы компенсировать ваше отсутствие во время поездок в Мэн». А потом просил не приезжать. «С сегодняшнего дня – и никогда больше».

Он не подписался, конечно, но впервые нарисовал что-то цветными карандашами. Цветок, один-единственный, – маргаритка с красными лепестками, желтым пестиком и парой зеленых листьев цвела в углу его записки. Мне это показалось очень хорошим знаком. Я воспринял его как сигнал, что он хоть как-то смог приспособиться к окружающей действительности. Я считаю, этот цветок – символ того, что, даже если Найт никогда не сможет больше жить той жизнью, о которой мечтает, он не уйдет гулять с Лесной Дамой. Я верю, что этот цветок дает надежду.

Хотя временами я все же спрашиваю себя: а что, если?.. Что, если бы сержант Хьюз не оказался столь проворен, и Найта никогда бы не поймали? Крис говорил мне, что остался бы в лесу навсегда. Он мечтал умереть в своей палатке, там, где был по-настоящему счастлив. Даже без всякой команды чистильщиков у природы не ушло бы много времени, чтобы проглотить этот пятачок. Его бы обхватили ветки, сквозь него проросли бы корни – палатку, тело и газовые баллоны поглотила бы земля.

И я верю, что именно таким видел Найт конец своего пути. Он не собирался оставлять после себя ни единой записи, ни фото, ни мысли. Никто бы не узнал о его опыте. Ни строчки не было бы о нем написано. Крис просто исчез бы, и никто на этой бешеной планете не заметил бы этого. Даже легкая рябь не пробежала бы в его честь по поверхности Северного пруда. Это была бы абсолютно безупречно прожитая жизнь.

Конец