Учитывая, что противостоящие армии разделяло пространство метров в 200 (такова длина полёта стрелы), то одна из них, не желая подвергаться дальнейшему обстрелу, стартовала навстречу противнику. Тот в ответ мог сделать аналогичный встречный маневр. В итоге через считанные минуты противоборствующие ряды копейщиков-щитоносцев яростно налетали друг на друга, сражение переходило врукопашную.

Завершающая фаза — преследование противника — изображена на целом ряде рельефов. По ним видно активное использование действий в двойках. На этой фазе обязательно подключалась кавалерия и боевые упряжки: «Для преследования их я направил за ними свои колесницы и конницу».

В целом, как ни печально, нужно отметить недостаточность наших знаний об основных моментах боевого построения воинов Древней Ассирии, об их тактике боя. Ведь рельефы изображают уже завершающие стадии битв, анналы ограничиваются формулировкой, что враг был разбит, а если и есть более подробная информация, то касается она, как правило, осад и штурмов.

Дисциплина и боевой дух. Что же всё-таки двигало ассирийскими воинами? Только ли прекрасная военная организация, талант военачальников и техническая продвинутость помогали им побеждать с завидной методичностью? Среди немаловажных факторов стоит, пожалуй, отметить как внутреннюю, так и внешнюю дисциплину, боевой этос.

Сохранилось очень мало конкретной информации о дисциплине и порядках её наведения в ассирийской армии. Однако чисто логически понятно, что она в лучшие времена должна была быть образцовой. Коли в римской и монгольской армиях применялись суровые наказания к провинившимся, таковые должны были быть и у не менее обстоятельных ассирийцев. К примеру, в одной из своих депеш подчинённым царь Саргон требует срочно явиться в пункты сбора войск, ослушавшихся приказа грозится посадить на кол посреди их собственного дома{145}. Были, видимо, и хорошо известные методы наведения порядка в критические моменты боевых действий. Судя по описанию Ксенофонта в «Киропедии», персы использовали в сражениях своего рода заградотряды: «В то же время воины, поставленные в арьергарде, не позволяли покидать поля боя ни лучникам, ни метателям дротиков; грозно подняв мечи, они заставляли их метать свои стрелы и дротики»{146}. Неизвестно, переняли ли персы это «ноу-хау» у ассирийцев, но приводившийся страницей выше порядок построения имперских войск (ауксилиарии — за ними ассирийские элитные войска) явно устранял саму возможность метаний и бегства.

Если для каких-то категорий служащих и требовались отмеченные выше стимулы, то для настоящих воинов их внутренним компасом был боевой дух и честь, кодекс воина. Так, дошедшее до нас письмо генерала Бел-ибни Ашшурбанапалу повествует, что во время одной из военных операций в болотах южной Вавилонии 150 ассирийских солдат попали в засаду, устроенную противником. У врага было численное преимущество — 400 человек. Но это обстоятельство не помешало ассирийцам убить 130 пленных солдат противника, захваченных прежде, и изготовиться к рискованной схватке. Перед лицом столь отчаянной ситуации они сочли нужным сказать следующее: «Если нам и суждено умереть, то умрём с высочайшим именем на устах!» В конечном итоге всё окончилось сравнительно благополучно: сыны Ашшура одержали победу, уничтожив 17 и ранив 60–70 из вражеских бойцов, которые затем бежали; 20 ассирийцев получили ранения разной степени тяжести{147}.

Болезни и потери. Кроме противника в лице людей ассирийские воины сталкивались с врагом другого рода, то есть болезнями — как с различными травмами, так и инфекционными (чума и прочее). О документальных свидетельствах травматизма, болезней в рядах ассирийских войск и об их лечении пока, увы, говорить не приходится. Понятное дело, сыны Ашшура, как и воины других государств, страдали от разного рода недугов и травм. И лечить их было кому.

Такие категории врачевателей, как baru и ašipu, относившиеся к священству, диагностировали и исцеляли недуги с помощью разнообразных гаданий и магии. А та профессиональная категория, которую мы называем врачами, в описываемое время входила скорее в ремесленную прослойку. Именовалась она asu. Врачи при определении болезни проверяли пульс пациента, они делали массаж, промывание, перевязку, применяли тампонирование, смазывание мазью, в случае необходимости производили хирургические операции, фиксирование костей{148}. Среднеассирийские законы упоминают о враче, накладывающем повязку на семенник{149}.

Врачи asu входили в ряды царских служащих и, если поступали заявки, могли быть направляемы в разные части империи. Так, один из дошедших до нас документов содержит просьбу некого начальника форта (или города?) прислать из центра каменщика и врача. А вот что говорится в ещё одном из документов: «…когда он отправился… на смотр, ступня его разболелась, так что им пришлось перевязать его в присутствии царя». Под «ними», пожалуй, тоже имеются в виду врачи asu. Обязательным атрибутом врачей были медицинские сумки, содержавшие разнообразные снадобья и инструменты. Под рукой у них всегда имелись специальные справочники по диагностике и лечению.

Пропаганда не оставляла места афишированию боевых потерь ассирийской армии. Единственным исключением являлись их явно символические упоминания в реляциях к богу Ашшуру: «Один колесничий, 2 конника, 3 сапёра были убиты. Я послал доставить донесение к Ашшуру, моему владыке, Таб-шар-Ашшура, великого советника».

Однако жертвы, несомненно, были, причём не только со стороны противников, но и у самих ассирийцев. О последнем дают знать как некоторые рутинные документы из царской переписки, так и данные археологии{150}. На некоторых из рельефов можно насчитать более десятка трупов врагов, а на обкладках Балаватских ворот имеется изображение кучи отрезанных голов, нечто подобное есть на рельефе битвы при реке Улай.

Стоит предположить, что в новоассирийское время общие потери (пленными плюс убитыми) увеличились. Связано это с общим размахом боевых действий. Если при Ашшурнацирапале со стороны противника стоит ожидать большого количества убитых, то при Тиглатпаласаре и после количественно возросла категория пленных.

Форты и военные базы. Одним из важнейших механизмов роста Ассирийской империи была система её военных баз и фортов. Недостаточно было завоевать какую-нибудь очередную страну и провозгласить её провинцией. Нужно было освоить её, добиться фактического контроля. С этой целью на внешних границах присоединённой земли и внутри её, в ключевых точках, строились форты с непременными ассирийскими гарнизонами. Форты, образно выражаясь, напоминали «островки» имперской власти на новых территориях. Они помимо точек военного присутствия служили ещё и в качестве коммуникационных центров (корреспонденция, секретные донесения, в том числе от шпионов), и как пункты транспортировки необходимых ресурсов из приграничных территорий (лес, железо, кони и т.д.). Подобно узлам кристаллической решётки ассирийские форты, эти «островки» власти, со временем интегрировали новые земли в ассирийскую имперскую структуру.