Вика завороженно смотрела на рисунок, потом грустно спросила:

– Неужели их так и не найдут?

– Найдут, конечно, – успокоила ее Наталья, хотя уверенности в ее голосе было немного.

Уж больно все складывалось неудачно. Возможно, рисунки еще были у убийц Визирова, а не путешествовали по свету к новому владельцу, который снова на долгие годы спрячет их в своей тайной коллекции. А если нет? Кто знает, может быть уже в эту минуту они украшают стену какой-то далекой загородной резиденции саудовского принца или нефтяного магната?..

Она даже не удивилась, когда в сумочке зазвонил телефон. Это уже традиция.

– Ты мне срочно нужна. – Голос Воронцова был спокоен, но чуткая Наталья уловила в нем торжествующие нотки. – Можете вместе с Викой срочно приехать ко мне на работу? Я выпишу пропуск.

– Да, мы будем минут через двадцать… если пробки не помешают.

– Я жду.

* * *

Кабинет Воронцова преобразился неузнаваемо.

Да, тот же стол, те же стулья, стеллажи. Был включен телевизор, шла программа «Особо опасен!», Володя всегда смотрел ее, он знал руководителя лично, и они часто помогали друг другу.

А на стенах…

На унылых офисных стенах висели рисунки Модильяни.

Ровным счетом пятнадцать.

Те самые – настоящие. В этом не было сомнений.

Наталья без сил опустилась на ближайший стул.

По словам Ахматовой, Модильяни говорил: прекрасно сложенные женщины, которых стоит лепить и писать, всегда кажутся неуклюжими в платьях. И только благодаря ему можно увидеть теперь, какой она была стройной и изящной, созданной вдохновлять ваятелей и художников.

Она всю жизнь оберегала свою тайну, так и не открыв ее никому, эта тайна была формой ее поведения, образом мышления, темой творчества. Она играла ею, дразнила, привлекала, отталкивала, но так и не открыла. И только теперь, спустя почти столетие, эта тайна, ставшая уже легендой, обрела зримый образ.

О, не вздыхайте обо мне,

Печаль преступна и напрасна,

Я здесь, на сером полотне,

Возникла странно и неясно.

Взлетевших рук излом больной,

В глазах улыбка исступленья,

Я не могла бы стать иной

Пред горьким часом наслажденья.

Дом Натальи.

Девушки облепили Воронцова с двух сторон и поволокли в гостиную. Там уже ждал накрытый стол.

Вика стремительно стала наваливать в его тарелку все, что попадалось под руку, Наташа налила в бокалы вино.

– С победой! – крикнула Вика и с размаху шарахнула тонким хрусталем по краю стола.

Рубиновые брызги посыпались на белоснежную скатерть. Она растерянно посмотрела на хозяйку. Наталья обреченно махнула рукой.

– Главное – кушай больше, – посоветовала она, запоздало сообразив, что этот совет Вике совершенно не нужен: ее тарелка была загружена по крайней мере вдвое основательней, чем у Володи.

– Ну, рассказывай! – потребовала Вика, не дожидаясь, пока Воронцов проглотит первую порцию снеди. По какой-то загадочной причине сложилось так, что с Натальей она так и не перешла на «ты», а с майором сразу была запанибрата. А почему бы не рассказать? – подумал Владимир. В конце концов, эти девушки сделали немало для того, чтобы преступление было раскрыто. Они заслужили того, чтобы узнать первыми. Служебной тайны он не нарушит, рассказав о том, что уже через час появится во всех информационных сводках СМИ. Через час в Управлении информации на Петровке, 19, в суперсовременном зале, начнется пресс-конференция, посвященная раскрытию этого дела. И генерал-майор Чистяков, начальник УБЭП ГУВД по Москве расскажет журналистам подробности этой уникальной операции.

Но для накала уже и так разгоревшегося любопытства продолжал смотреть в тарелку, придирчиво выискивая кусок посимпатичней… О-о-о!.. Острая боль пронзила его руку. Наталья, быстро раскусившая его замысел, пребольно ущипнула его своими острыми коготками.

Он покорно поднял смеющиеся глаза на любимую:

– Ладно, ладно, сдаюсь. – Володя быстро проглотил и стал рассказывать: – Я сказал правду. Операцию проводили таможенники. У них, разумеется, была установка на рисунки. Помогли профессионализм, зоркий глаз и бдительность.

Наташа молчала, Вика как-то неопределенно хмыкнула и занялась своей тарелкой.

Владимир, обиженный таким пренебрежительным отношением к рассказу, заметил:

– Я, между прочим, очень голоден. – Он демонстративно сунул в рот кусок буженины и начал методично пережевывать.

Вика со звоном уронила вилку с нацепленным на нее куском телятины, обильно политой кетчупом. Рядом с винными пятнами по скатерти расползлось еще одно – на этот раз оранжевое, но Наташа даже не заметила этого.

– Если ты сию же секунду не расскажешь, – заявила она, – ужин отменяется!

– Ну хорошо, – сдался он. – Никто не знал, кто и где появится с рисунками вместо Нефедова. Никто не надеялся и на то, что это произойдет так скоро. Но, видимо, главари преступников решили вывезти их быстрее, поскольку за ними такой шлейф и с десяток трупов в придачу. Да и, наверно, желание вернуть хоть какие-то деньги могло сыграть.

– Неужели все их деньги были сосредоточены в «Аргенте»? – удивилась Наталья. – Тогда это не могучая транснациональная мафия, а какая-то мелкая лавочка.

– Не совсем так. «Аргент» использовался в основном для перекачки средств за рубеж. А сейчас во Франции, Италии и на Кипре уже наложен арест на счета их компаний и международного трастового фонда. Сумма, потерянная ими, превышает миллиард долларов.

– Да, это уже серьезно, – со знанием дела кивнула Вика. – Давай дальше.

Через час в Управлении информации на Петровке, 19, в суперсовременном зале, начнется пресс-конференция, посвященная раскрытию этого дела. И начальник УБЭП ГУВД по Москве расскажет журналистам подробности этой уникальной операции.

– А дальше было так. Сегодня днем на Домодедовской таможне появился ничем не примечательный молодой человек с кейсом. Бизнесмен средней руки или сотрудник второго эшелона в крупной корпорации. Лицо честное, ведет себя адекватно, костюм приличный, ничем не выделяющийся. Короче говоря, таких, как он, ежедневно проходят через таможню тысячи. Все документы в порядке.

– И разумеется, оружия и наркотиков нет, – вставила Наташа.

– Разумеется. Да и ничего примечательного нет. В кейсе – обычный джентльменский набор. В общем, можно выпускать. И уже почти выпустили, но… – Володя пафосно поднял палец. – Так вот, вся фишка состоит в том, что на пальце этого респектабельного господина таможенник заметил сведенную татуировку.

– Сейчас многие делают тату.