Тут послышались глухие шаги. С любопытством уставилась на шторку, которая прикрывала часть стены.

Ждала недолго. Шторка сама собой распахнулась, являя дверку с красивой ручкой. Потом и дверца распахнулась и в комнату шагнули.

Мдя. Это не муж точно.

В круглую комнату зашла обалденно-о-о красивая женщина. Даже можно сказать вплыла! За такой мужчины без оглядки ступают на тонкий лед и то-о-онут-тонут… И опускаются в темную губительную пучину ледяной воды они с блаженной улыбкой влюбленных идиотов.

Бархатное платье насыщенно шоколадного цвета подчеркивало бездонные черные глаза и чернющие волосы, которые свободно спадали ей на спину.

Сделав несколько шагов, она остановилась, рассматривая меня с каким-то пренебрежительным любопытством. А за ее спиной я заметила невысокую фигуру в плаще. Хм.

Перевела взгляд на потрясающе красивую женщину и вопросительно выгнула бровь.

— Ну, здравствуй, дорогая, — и ее четко очерченные губы дрогнули в улыбке.

Хмыкнула.

— И много я успела вам задолжать? — полюбопытствовала я.

Незнакомка немного опешила, изумленно округлив идеально накрашенные глазки. Но быстро взяла себя в руки и снова засияла уверенной улыбочкой.

— Достаточно.

— Нда? А поконкретней.

Женщина сделала ко мне еще два шага, в задумчивости рассматривая меня. И сообщила:

— Ты мне задолжала любовь.

Вот теперь глаза округлились у меня.

— Э-эм, дамочка, не хочу показаться невежливой, но сообщаю сразу. Я к вам равнодушна полностью и навсегда. Любви не будет, — отрезала строго.

Эта, которой явно никогда не отказывали, не смогла удержать себя в руках, и щека у нее все же дернулась. А потом вообще зашипела.

— Ты-ы-ы!

— М? — вопросительно приподняла брови.

— Что ты себе позволяешь?! — а вот визжала дамочка не красиво.

Поморщилась и сильно досадовала, что руки связаны, так и хотелось уши зажать.

— Ты кем себя вообразила? — продолжала надрываться дама. Стало скучно и я завертела головой. — Или думаешь он всегда будет тебя прикрывать? Так, его тут нет! И не будет!

А это уже интересно…

С любопытством посмотрела на явно злящуюся женщину. И спросила прямо:

— О ком речь?

И мне усмехнулись снисходительно-небрежной усмешкой.

— А то ты не поняла, — протянула она. — О моем мальчике, Риерсе.

Я внимательно посмотрела на нее, потом выразительно обвела взглядом незнакомую комнату, еще более красноречивым веревки и снова на мадаму.

Но спросила не то, что собиралась.

— А вы ему кто?

Мне улыбнулись чисто змеиной улыбкой гадюки в десятом поколении. То есть ядовиты даже кости!

Но ответили мне не то, что я думала, надумала и придумать успела.

— Мама.

Честно?

Ну так слегка офигела. Просто женщине чуть больше за тридцать. Риерсу тоже… Это когда она его родила?

— А неплохо вы сохранились, — задумчиво произнесла я изменившейся от моих слов женщине. И участливо добавила: — Вам может присесть? Могу стульчик уступить! Я же все понимаю, возраст…

— ТЫ!!! — это уже визг на ультразвуке.

Встряхнула головой и пробормотала.

— Да что же вы так кричите. Поберегите сердце, а то еще прихватит. У старушек бывает, знаете ли.

Дышала женщина шумно, откровенно пытаясь взять себя в руки и с ненавистью смотря на меня.

Но надо отдать ей должное. Держать себя в руках она умела замечательно!

— Я тебя уничтожу, — совершенно спокойно заявила она.

— Громкое заявление, — хмыкнула я, незаметно дергая руками, проверяя на прочность узлы.

М-дя, связали меня на совесть. Загрустила.

— Ты меня просто не знаешь. Знала бы не посягала на мое, — отбила красивая мумия, маскирующаяся под молодую козочку.

— Не могу сказать, что расстроена данным фактом, — пробормотала, пытаясь придумать, как избавиться от пут.

Идей было много, но все мало осуществимы. Из-за чего я злилась и продолжила в более резком тоне.

— И Риерс уже не мальчик. Взрослый, самостоятельный мужчина. У него своя жизнь, у вас своя. Он не будет около вашей юбки вечно сидеть.

— Будет, — прошипела мумия.

Закатила глаза.

— Послушайте, я понимаю вы мать, и вы не хотите отпускать сына. Но Риерс сам волен распоряжаться…

— Я ему не мать, а мачеха, — холодно удивила женщина. — И в его жизни может быть только одна женщина. Я!

Я смотрела на нее несколько секунд и заметила.

— Вы его мачеха.

— И? — усмехнулась та, складывая руки под красивой грудью. — Не родная кровь же. Риерс — моя игрушка. Забава, что всегда будет принадлежать лишь мне.

Задумчиво посмотрела на веревку, что крепко приковывала меня к каменному стулу. И тут до меня дошло!

— Он вам отказал! — воскликнула я.

И по тому, как перекосилось ее красивое лицо поняла, что попала прямо в точку!

— Да ладно. Серьезно?! Отказал? Вам? А он не падал, нет? Головой там не ударялся случайно? — переспросила с сомнением в голосе.

Женщина скривилась, поджимая губы, видимо, тоже сомневалась в этом направлении.

И сомнения были относительно лорда. Ну, просто тут такой экземпляр женственности и соблазна… А он точно по женскому полу?

Вспомнила, как ночью меня обнимали, гладили, целовали… м-м-м… Не-е-е, у него с ориентацией точно все хорошо.

Расплылась в довольной улыбке и еще раз окинула взглядом мечту мужчин.

— Вкус у него, видимо… хороший! — сказала прямо.

Я вообще предпочитала говорить, как есть. Как мне сказали страха, стыда, смущения и прочих барьеров у меня нет. Абсолютное бесстрашие да в мои нежные ручки!

И сначала я это даже не замечала, считая чем-то обыденным. И совершенно раздражало, когда мне пытались объяснить, что так не принято, неприлично и вообще неприемлемо!

А вот совсем недавно стала замечать за собой эту черту свободы. Нет, все еще не считала это чем-то смущающим. Но целитель утверждал, что возможно со временем и стыд с совестью вернутся. По поводу последнего он был не уверен.

Дамочка же после моих слов не стала бросаться угрозами и прочими элементами злодейки. Прошла по комнате к окну и резко распахнула шторы, подняв пыль.

Я закашлялась, отворачивая голову и быстро-быстро моргая. Солнечные лучи резанули по глазам.