Неожиданно открылась дверь. В камеру заглянул дежурный по корпусу конвоир. Приветливо улыбнувшись заключенному, он полушепотом сказал:

– «Вячеслав Григорьевич, к вам посетитель!

– «Кто еще там?

– «Глеб Хмелевский.

– «А, Хмель… Ну, заводи его, базара нет!

В камеру вошел невысокий сутулящийся мужчина лет пятидесяти пяти. Подойдя к Соловью, он обнялся с ним. Они трижды поцеловались.

– «Здорово, бродяга! – сказал Соловей. – Садись! Сейчас чифирь заварим, ящик посмотрим!

Хмель расположился на лавке. Соловей взял с тумбочки пульт от телевизора и нажал на кнопку. Тотчас же вспыхнул экран. Отыскав четвертую программу, Соловей сказал:

– «Сейчас новости будут. Посмотрим, что в столице делается…

– «Как у тебя дела? – поинтересовался Хмель.

– «Вроде завтра суд будет. Пацаны с судьей договорились, УДО будет.

– «Значит, ты условно-досрочно выпускаешься?

– «Еще не факт… Вот когда выйду, тогда и побазарим.

– «Да ладно, – ухмыльнулся Хмель, – я думаю, твои пацаны уже с судьей вопрос решили, занесли бабулек!

– «Хмель, ты же знаешь, я не в курсах. А то, что пацаны меня уважают и заботятся обо мне, так это правильно по нашим понятиям.

– «Все верно. А я вот…

Но тут Соловей неожиданно прибавил громкость телевизора.

– «Смотри, – обратился он к Хмелю, – генерал выступает, как его – Щукин, что ли… В Молдавии воевал. Смотри, что говорит!

По телевизору транслировали знаменитое выступление генерала. Законники молча слушали, стараясь не пропустить ни слова. Ведь Щукин говорил о борьбе с организованной преступностью. Затем он сделал небольшую паузу и произнес знаменитую фразу: «Если вы меня слышите, так помните, что я вам говорю, – бойтесь!»

Тут же пошли кадры многочисленных облав.

– «Смотри, что творят! – стал возмущаться Соловей. – Это где же они так? Беспредел в натуре!

– «В столице, в Белокаменной. А ты что, первый раз это видишь? Уже несколько дней эти кадры показывают.

– «Я слышал, менты «черный список» по нам готовят. Всей братве минусы ставить будут.

– «Не верю я, – махнул рукой Хмель.

– «Почему не веришь?

– «Всем зеленкой лоб не помажут. Не первый раз все это происходит. Так, кампания идет… Что значит – нам менты отстрел готовят? А как же следствие, как же суд? Это же беспредел!

– «Да другого выхода у них нет. Ты про Мансура слышал?

– «Мансур? Какой такой Мансур? Татарин, что ли?

– «Да нет, Сергей Мансуров был, он все законником стать хотел. Недавно показывали, он в квартире своей в центре Москвы забаррикадировался. Так его менты сразу завалили и живым брать не стали.

– «И что из этого? Может, возможности не было.

– «Да была возможность, я видел. Патроны бы у него кончились, и взяли бы его как миленького! – стал объяснять Соловей.

– «Так что ты хочешь сказать?

– «Вывод один – они начали отстрел.

– «Так Мансур, говорят, беспредельщик был.

– «А какая разница? Они до всех до нас доберутся!

– «Откуда про список знаешь? – спросил Хмель.

– «Есть у меня один мент прикормленный. Мне пацаны маляву отписали про это. Метки они на нас поставили!

– «Нет, я все же не верю.

– «Ну, твое право… А про тебя тут тоже базар идет, якобы ты общак на сто «лимонов» держишь и якобы ты заныкать его хочешь, лыжи сделать и в Европу соскочить, – неожиданно проговорил Соловей и внимательно посмотрел на собеседника. Но лицо Хмеля оставалось совершенно невозмутимым.

– «Да пургу гонят! – сказал он спокойно. – Ты посмотри, как я одет и как ты одет! Как фраер! А я – так, бродяга и есть бродяга.

– «Мы с тобой в разное время живем. Ты – по одним понятиям, вчерашним. А я сегодняшним днем живу. Время изменилось.

– «Не понимаю я этого – как это вор может быть вором да еще и бизнес крутить? Не понимаю! – сказал Хмель. – А что касается твоего списка и мента прикормленного, то я еще раз скажу – нашел кому верить! Ментам! Они все мутные. Все равно не верю! Слышь, Соловей, ты лучше отпиши своим пацанам, чтобы мне лекарство привезли. Зубы болят незнамо как!

– «Завтра ко мне приедут. А у тебя только зубы болят? Возраст-то у тебя какой…

– «А я на Колыме здоровье закалял, – усмехнулся Хмель. – Это ты все по ресторанам ходишь, по салонам с телками трешься. А я – на лесоповал, в крытку, вот мой маршрут!

– «Ладно, Хмель, не заводись! – улыбнулся Соловей. – Ты вообще хоть раз болел?

– «В детстве только. А потом тайга и зона организм закалили. Таких, как я, уже мало осталось…

Дверь приоткрылась, в камеру заглянул тот же конвоир.

– «Извините, надо расходиться по камерам. Комиссия какая-то с проверкой идет, сюда направляются!

– «Какая еще комиссия, на ночь глядя? – спросил недовольно Хмель, вставая с лавки.

– «Я не знаю, – ответил конвоир. – Мне велено вам сказать.

– «Ладно, веди меня в хату!

Миновав несколько коридоров, Хмель подошел к своей камере. Конвоир испуганно оглянулся по сторонам и повернул ключ в замочной скважине.

– «Ты чего пуганый какой-то? Чего трясешься? – спросил Хмель.

– «Нет, ничего, все в порядке, вам показалось… Проходите!

– «А где мой напарник, где Прошка? – удивленно спросил Хмель, войдя в камеру и не обнаружив там своего сокамерника.

– «А его это… на прогулку повели…

– «Какая прогулка ночью?

– «Попросился…

Хмель вошел в камеру. Его охватило предчувствие какой-то беды. Он сел на лавочку. Через несколько минут он услышал в коридоре шаги, которые затихли возле двери его камеры. Дверь открылась, и в камеру вошли четверо здоровых мужиков в камуфляжной форме с черными масками на лице.

– «Здорово, законник! – сказал один из них.

– «Вы кто? Почему в масках? – проговорил Хмель. – Снимайте маски, давай знакомиться, давай базарить! – Он настороженно посмотрел на мужчин.

Один из вошедших снял маску.

– «О-о, да ты, кажись, корпусной? Я тебя тут, на крытке, видел. Только ты из другого корпуса… – улыбнулся Хмель.

– «Значит, узнал меня? Теперь у тебя выхода никакого нет, – усмехнулся мужчина. – Значит, так. Тут слух прошел, что на воле у тебя общак в одном месте спрятан.

– «Вы что, сучары, задумали? – возмущенно сказал Хмель. – Чтобы я, законник, вам, ментам, общак сдал? Да даже если бы и был у меня, ни в жизнь!