– Да, именно это она и сказала! – ответила я, будто так оно и было.

– Ну а зачем ей понадобилось примерять и покупать твое платье? – не унималась Барбара.

– Потому что… – Я не нашлась с ответом и снова оглянулась на Люси в поисках помощи.

– Потому что она демонстрирует мою одежду, а как раз эта модель платья у меня закончилась, – поспешно соврала Люси.

– А зачем было говорить, что вы родственники? – потребовала ответа Фрида.

– Мы просто хотели тебя разыграть, – защищалась Люси.

– Да какого черта вам меня разыгрывать? – воскликнула Фрида.

Она и впрямь была сама не своя, иначе бы не стала бросаться словечками из лексикона Люси.

Люси растерянно замолчала, не зная, что ответить. Кажется, лгунья из нее все-таки никудышная.

– Слушайте, давайте вернемся в бабушкину квартиру и найдем вам что-нибудь сухое переодеться. И сообразим поесть, – предложила Люси.

– Да, – согласилась я.

Я взяла под руку Фриду, Люси – свою мать, и мы зашагали прочь.

– В холодильнике цыпленок есть, – добавила я.

– Просто отведите меня домой, – проговорила Фрида, опираясь на мою руку. – Отведите меня обратно.

Вы и представить себе не можете, каких сил стоило поддерживать Фриду и не давать ей упасть, даже в двадцатидевятилетнем теле. Моя квартира находилась всего в нескольких кварталах, но, честное слово, пока мы шли, я пообещала себе, что заставлю Фриду немного похудеть. Мы плелись по улицам Филадельфии в молчании. В какой-то момент оказалось, что Люси и Барбара уже намного опередили нас.

– Я только хочу найти свою подругу, – тихо пожаловалась Фрида.

Мое сердце разбилось.

– Найдешь, Фрида, я тебе обещаю.

– Ты же не злодейка какая-нибудь? – спросила она, подняв на меня глаза. – Ты же ничего не сделала с Элли?

– Конечно нет.

– Ты же не сиделка? Элли не в больнице?

– Ты чепуху несешь, Фрида, – ответила я, успокаивая ее.

– Ты говоришь прямо как Элли, – улыбнулась она.

– Клянусь тебе, с Элли все в порядке, где бы она ни была.

– Надеюсь, ты права. – Она тяжело дышала. – Не знаю, что я буду делать, если с Элли случилось что-то плохое.

– Уверяю тебя, с ней все отлично, – повторила я.

– Я тебе вот что скажу. – Она остановила меня. – Эти женщины не просто мои друзья, они моя семья. И они всегда обращались со мной по-семейному. Я весь день бродила без еды, без туалета, даже без воды, но завтра тоже пойду, если вдруг окажется, что Элли или кто-нибудь еще из ее семьи попал в беду.

– Мне жаль, что тебе пришлось столько сегодня вынести. Правда очень жаль. Я могу лишь сказать, что все образуется и всему найдется объяснение.

– Ты уверена? – В ее взгляде сквозила грусть.

– Сейчас самое главное – отвести тебя домой, снять эту грязную одежду и как следует накормить. Твой сахар, наверное, уже до нуля упал.

– Еще ниже. Даже не представляешь, куда он низвергнулся, – отозвалась она и снова зашагала вперед.

– Как думаешь, что бы сказала Элли, если б узнала, что ты весь день ничего не ела?

Она остановилась и снова поглядела на меня:

– Она бы очень обеспокоилась.

– Верно.

Мы пошли дальше.

– Знаешь, ты немного напоминаешь мне Элли, – сказала она.

– Весь день это слышу.

– Я даже подумала… – Фрида фыркнула. – Я даже подумала – тогда, когда вы с Люси разыграли меня и сказали, что ты ее сестра, – я подумала, что ты очень похожа на Элли. Что ты вылитая Элли в молодости. Прямо жуть, до чего ты похожа на молодую Элли.

– Да. И это мне говорили, вот поэтому мы тебя и подурачили немножко. Мне очень стыдно за этот розыгрыш. Ты его не заслужила.

– Ладно, все нормально. Не надо было мне так легко принимать все на веру.

Мы шли и шли.

– Просто… – Она опять остановилась и обернулась на меня. – Просто… эти глаза. Я знаю эти глаза. Вот они меня и смутили.

Несколько секунд она смотрела мне прямо в глаза, а я смотрела в ее. Я почти надеялась, что она сама обо всем догадается. Я думала, Фрида поймет, она порадуется за меня так, как может порадоваться только настоящий друг. Она не станет завидовать и не выдаст мою тайну. А потом я смогу ей рассказать все-все – как провела этот день, что видела, что испытала. Она охотно выслушает, точно так же, как я с удовольствием поделюсь с ней.

– Нет, – сказала она, отмахиваясь. – Это безумие.

– Что безумие? – Я попыталась осторожно подтолкнуть ее к разгадке.

– Я старая женщина, мне в голову лезут безумные мысли.

И мы с моей лучшей подругой направились к нашему дому.

Вот тут я хочу вас уверить: я всегда знала, что Фрида – мой самый преданный друг. Одни никак не могли взять в толк, почему я всю жизнь о ней забочусь. Другие просто не понимали, как два таких разных человека могут быть столь близкими друзьями. Некоторые женщины, бывало, убеждали меня забыть про Фриду, не звать ее на встречи и вечеринки. Она зануда, говорили они, она не нашего круга, бывало, говорили самые надменные из моих приятельниц, когда Фрида не одевалась по последней моде или доставала в ресторане ручку с блокнотом, чтобы посчитать, сколько она должна по счету за ужин. Я к ним никогда не прислушивалась. Знаете почему? Ответ очень важен, и уж это-то вам точно следует знать, если еще не знаете, так что вот: друзья приходят и уходят. Друзья расходятся в разные стороны по самым разным причинам. Чаще всего потому, что выбирают разные дорожки. Мы с Фридой долгие годы спорили о том, как складывается наша жизнь, но мы всегда держались друг друга и стояли друг за друга горой. Мы всегда были опорой друг для друга на сто пятьдесят процентов, даже тогда, когда никто другой не мог оказать нам поддержку. Мужья – это замечательно, но и они могут порой уйти. А преданный друг – единственный человек, который тебя никогда не подведет.

Здорово, когда вокруг много разных друзей, но гораздо важнее иметь одного друга, который поддержит тебя и в печали, и в радости. Если в твоей жизни случится что-то грандиозное, она порадуется за тебя так, словно это произошло и с ней. В горе она протянет руку помощи и будет с тобой до тех пор, пока все не наладится.

Моя мать, бывало, рассказывала о своей лучшей подруге Эстер Абромовиц – той, что работала в «Саксе», я вам о ней говорила, та самая, на чьих похоронах я произнесла надгробную речь, – и всегда повторяла одну поговорку. Это изречение запало мне в память из маминых рассказов об Эстер, и я всегда думала, что и про Фриду можно так сказать. Друзья – не те, кто едет с тобой на лимузине, но те, кто возвращается с тобой домой на автобусе.