отдавая себе отчёт, она начала двигать бёдрами, елозя промежностью вверх-вниз. Рот Ирды, начинал уставать быть открытым так долго, и не хватало воздуха, да и лобок спутницы сильно щекотал кончик носа. Она, отнялась от промежности, давая себе немного отдышаться.

 

Тело воительницы немного подёргивалось, а бёдра продолжали двигаться. Её грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а веснушчатое лицо выражало потерянность. Ирда, решила долго не тянуть, чтобы не прерывать цепочку волн наслаждения женщины и, поглаживая бёдра, снова опустилась ниже. Припоминая, что испытывала сама, девушка, немного высунув язык, стала проводить им вокруг лона, немного заходя на внутреннюю сторону бедра. Дразнила, не прикасаясь к самому чувствительному, заставляла Ветту, всё интенсивней стонать, и всё настойчивей водить бёдрами, призывающими к продолжению.

Набрав воздуха, Ирда внезапно накинулась на её клитор, немного втянув его губами в себя, и дразня самым кончиком. В этот момент она поняла, зачем её лобок обрили жрецы морского бога. А воительницу от неожиданности, снова парализовала, и она, упав на спину, сцепилась зубами в нижнюю губу. Отпустив клитор, она ещё немного с ним поиграла, поводя из стороны в сторону, и вернулась к лону, водя языком как можно интенсивней и глубже. Она снова начинала уставать, и в голову стали приходить воспоминания об её эксперименте перед бамлаком. Но Ирда решила не лишать её девственности – пусть сама решит, кому отдать. И продолжила те же ласки, пока Ветта не стала метаться всем телом из стороны, в сторону ища, во что вцепиться пальцами.

Поняв, что её подруга уже не помнит себя, и душа едва держится в теле, Ирда оставила её в покое. Бёдра девушки мелко тряслись, а непослушное тело вздрагивало от каждого прикосновения. И пока воительница, получившая свою награду, не пришла в себя, Ирда тихонечко выскочила за дверь и, собравшись, направилась к рынку. Эти ласки очень возбудили её, и сейчас ей просто хотелось мужчину. Ей было немного досадно, что с вождём у неё была лишь одна ночь. Но, времени уже совсем не было. Корабли не отходили вечером.

На базарной площади её, бывшая повозка, превращённая в торговую лавку, пользовалась явной популярностью. Особенно умилительными были великаны, разучившие фразы: «Здасьте» и «Спасиба». Взяв немного денег от выручки, она под видом того, что нужно обзавестись новым платьем отправилась в порт. Найдя первую попавшуюся ладью, что собиралась отбывать примерно в нужном направлении, она немедленно заплатила торговцу за путешествие с ним. Как маску, она снова использовала проверенную прошлым путешествием «паломничающую жрицу». И едва ладья была готова отходить, она поймала портового мальчишку и, вручив монету, наказала передать послание. К сожалению, ни Ветта, ни бамлак не умели читать, а на память ребёнка она не рассчитывала. И потому пообещав, что самый высокий мужик на рынке даст ему ещё две монеты попросила только передать, что она отправляется на Охийские острова. И проводив босоногого мальчонку взглядом, взошла на ладью.

 

Глава 21.

Достигнув моря, девушка стала искать новый корабль, на котором бы она сумела добраться до Фермийского побережья. И такой корабль нашелся, но отправлялся в путь, он лишь через два дня. Девушку не очень устраивал такой расклад. За это время, её спутники могли бы настигнуть её в этом городе, если они в тот же день отправились бы за ней в погоню. Ирда, была уверена, что сумеет скрыться от них, на улицах и плотно заставленных доках, но не хотела трепать нервы, ни себе, ни им.

Сняв на пару дней жильё, и запершись в комнате, она собиралась с мыслями, отучивая себя строить длинные планы. Хоть, теперь девушка и не являлась ученицей Ветты, но эти свободные дни она старательно отрабатывала показанные воительницей удары и стойку, используя вместо сабли, деревянный черенок, тайком украденный у хозяев постоялого двора. Боевые упражнения очень помогали ей, справиться с мыслями и тревогами.

 

«Расставь ноги шире. Держи колени согнутыми. Стойку держи ниже. Так ты сумеешь быстрее и дальше шагнуть.» - отдавались в голове указы наставницы – «Удар идёт не от руки, а от всего тела. Со всем весом. Твоя цель не ранить противника, а прорубить его насквозь. Да не замахивайся перед ударом! Держи меч так, чтобы это уже был замах, иначе противник будет знать, когда и куда ты ударишь». Ирда, уже начинала скучать по своим спутниками.

Сев на край кровати, она стала копаться в немногочисленных вещах, что взяла с собой: Пергамент на неизвестном ей языке – единственное, что она не прочла из завещанного ей царицей. Корона и наручи – регалии её прошлого, которые она решила не носить на людях. Наряд из тонких цепочек – как память о невероятной встрече. «Жаль, что тот наряд, в котором я встретила Бора, пришлось продать. Тоже бы пополнил мою коллекцию». Пустеющая мошна с монетами на чёрный день, и лоскут ткани, если придётся прикрыть наготу.

 

Отложив вещи в сторону, она отошла ко сну. А на следующий день, она пробираясь к пристани самыми запутанными и окольными путями, зашла на борт торгового корабля, что вёз на Фермийское побережье мёд и воск. Помня старую ошибку, она часто уединялась помолиться, и старалась не особо разговаривать с экипажем. Она чувствовала, что опасность рядом и вот-вот нагрянет. Она не знала, чем всё закончится. Нападением морского чудища, налётом пиратов или вызванным магией штормом, но знала, что это будет ужасно.

 

И потому в этот раз, она не хотела заводить знакомых, чтобы не переживать, потому как и Маб и бамлак слишком сильно запали ей в душу, и именно из-за беспокойства за них самих и их людей, она и покинула оба общества. Но в этот раз она уже была не властна. Законы мира домлели над ней, и в открытом море, она могла полагаться только на решение судьбы. Подойдя к борту, она вгляделась в море. Безграничное море, которое шло до самого горизонта и дальше, и дальше, и дальше. На море не было ориентиров, за которые можно было бы зацепиться взгляду, не было, ни тропы, ни дороги, ни межевого столба. Если бы не орошающие в воздух солёными брызгами волны, разбивающиеся о борт, то моно было бы подумать, что корабль не движется, а стоит на месте. Ирда взглянула на синее безоблачное небо, и представила её корабль маленькой птицей на небосводе. Одна, маленькая среди бесконечного неба. Наверное, именно так бы и видели птицы их одинокий корабль