– А Клинт стал начальником пожарной части?

– Он недавно получил это повышение. Женился на своей беременной подруге Беппи и поступил в армию примерно в то время, когда ты отправился в тюрьму. Но после миротворческой миссии в Сьерра-Леоне он вышел в отставку и вернулся в Сноу-Крик, где стал работать в пожарной службе. У них три дочери, и теперь они живут на небольшом ранчо в Пембертоне.

Рэйчел потерла колено, встала и подошла к окну с видом на озеро. Взгляд Джеба медленно скользнул вверх по ее ногам к заду, обтянутому плотно облегающими джинсами. Несмотря на боль и на его нынешнее положение, в нижней части его живота шевельнулось желание. Нет, он отчаянно хотел ее. Медленный, тлеющий огонь желания накапливался и разгорался в глубине его существа с тех пор, как он снова увидел ее перед школой. Этот огонь никогда не угасал, но теперь жарко воспрянул к жизни.

Она оглянулась на него через плечо, и золотистый свет очертил ее профиль. У него болели ребра и пересохло во рту. Он отхлебнул ледяной воды, потом жадно допил бутылку.

– Расскажи мне о Трэе, – сказал он.

Ее плечи заметно напряглись.

– Он не был одним из этой четверки. Он видел то же самое, что и я: как ты уезжал из карьера с Мэрили и Эми в твоем автомобиле.

– Он дружит с тремя из тех, кто остался. Теперь они держатся друг за друга.

– Он не единственный, кто водит близкую дружбу с ними, – недовольно заметила она.

– Что между вами произошло, Рэйчел?

– Это не имеет отношения к делу. – Ее тон ясно показывал, что продолжения не последует. Либо она полностью доверяла Трэю, либо сохранила какие-то чувства к нему.

– А как насчет Харви Зинка?

Рэйчел глубоко вздохнула и повернулась к окну.

– Зинк… На самом деле он довольно бестолковый. С одной стороны, владеет салуном «Шэди Леди» и хорошо зарабатывает. С другой стороны, он развелся с женой, которая сохранила опеку над ребенком. Время от времени устраивает громкие пьянки. Постоянных отношений у него нет, но вокруг все время ошиваются разные девушки.

– Зинк был толкачом и продавал травку. У него был доступ к рогипнолу, «наркотику для изнасилований».

Она развернулась к нему.

– Пустая упаковка рогипнола, кровь Мэрили в твоем автомобиле… как это могло случиться?

– Я собираюсь выяснить.

– Хочешь сказать, это могло быть спланировано заранее?

Джеб промолчал.

Рэйчел подошла и села рядом с ним. Старая кушетка заскрипела. Она посмотрела на свои руки и машинально потерла большим пальцем безымянный, где больше не было обручального кольца. Медленно, словно пытаясь овладеть собой, он потянулся и накрыл ее руку своей ладонью.

– Я не делал этого, Рэйчел.

Она не пошевелилась.

– Посмотри на меня.

Он посмотрела. Его лицо находилось очень близко. Не раздумывая, он положил ладонь ей на щеку; ее веки затрепетали и опустились. Его кровь взыграла, жар распространился от груди до паха. Она почти неощутимо подалась вперед, и Джеб повторил ее движение. Он чувствовал на губах ее дыхание. Его сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из покореженной грудной клетки.

Он легко скользнул губами по ее губам – осторожно, в вопросительном жесте. Потом он крепче прижался к ее губам, и перед его закрытыми глазами полетели черные и алые клочья, когда ее рот раскрылся под его прикосновением, словно приглашая его внутрь, ее тело бессильно обмякло, ее рука скользнула по его затылку и потянула вперед, привлекая его к себе, в себя.

Она наклонила голову и тихо застонала, когда ее язык скользнул ему в рот, встретившись с его языком, поворачиваясь, ускоряя темп и напряжение, граничившее с агрессивностью. Он ощущал, как ее пульс бьется в унисон с его пульсом, все быстрее и сильнее. Он как будто умер в крошечной камере за оградой с колючей проволокой, а теперь родился заново и вернулся домой. И теперь ничто не могло остановить его или отправить обратно.

Боль терзала его туловище и стреляла в сломанных ребрах, но ему было все равно. Стонущий звук ветра, лязг флагштока, треск дров, отдаленный рокот вертолета, спящая собака – все это ускользало прочь, растворялось в чистом удовольствии от Рэйчел в его объятиях, о чем он еще недавно не мог и мечтать.

Джеб сунул руку ей под рубашку и нашел ее грудь. Слезы радости брызнули у него из глаз, когда он нашел мягкую, но крепкую выпуклость, напряженный сосок. Жидкий огонь хлынул ему в пах, и он подумал, что сейчас взорвется. Его пенис, его тело, рана на голове, сломанные ребра – все наполнялось ноющей болью с каждым ударом его сердца.

Это было больше похоже на чрезвычайное возбуждение, чем на секс. Это была любовь: пробуждение, возрождение, распространение того огня, который жил в его сердце и теле. Джеб знал, что теперь он не остановится ни перед чем. Это была жизнь. И ничто не могло сравниться с этими теплыми руками, обнимавшими его, с чувством заботы, влечения и желания другого человека после девяти долгих лет в холоде и одиночестве.

Он почувствовал, как ее рука соскользнула с его пояса между бедер. Она накрыла ладонью его пах, и Джеб растворился в этом ощущении.

Он жесткий и поджарый в моих руках – раненый, но не сломленный воин. Его мышцы затвердели от боли, но он не обращает внимания, когда проводит рукой по моей спине и сжимает ягодицы. Другая его рука гладит мои волосы, хватает и привлекает к себе, когда он еще крепче целует меня.

Моя рука лежит у него между ногами. Ощущение его эрекции головокружительно. Жар приливает к моему паху, и мои соски покалывает в ответной реакции. Меня втягивает туда, где есть только ощущения. Я хватаюсь за логику, за воздух, за остатки реальности. Какая-то часть меня знает, что это неправильно. Что мы еще не готовы. Все еще может обернуться кошмаром. Но здесь есть нечто, о чем я томилась еще с тех пор, как наши отношения переросли дружбу и превратились в нечто большее, особенно после нашей ссоры. В тот вечер я хотела его. Он отказал мне, и все покатилось в преисподнюю.

Я ощущаю его слезы у себя на лице. Чувствую их соленый вкус у нас на губах. Его жажда, его дикая потребность во мне вскрывает мое сердце. Он снова поглощает меня; прошлое, настоящее, будущее – все устремляется в опасный водоворот темной и притягательной страсти. Я бездыханна, я тону в нем. В этом отступнике, которого всегда любила.

Внезапно я отчаянно хочу иметь его. Быть обнаженной напротив его наготы. Я хочу обхватить его ногами и глубоко погрузить в себя. Я не могу дышать. Я начинаю возиться с застежкой его джинсов… и в ушах раздается звон.

Нет, это не звон, а мелодия. Рингтон моего телефона. Я замедляю поцелуй, и у меня щемит сердце, когда я стараюсь всплыть на поверхность. Это мой телефон, он звонит у меня в кармане. Реальность возвращается, как удар в живот.