Появилась на крыльце подъезда, озирается неуверенно.

Моргнул ей фарами, чтобы увидела, Олег специально поставил машину туда, где гуще темень. Один несмелый шажок, другой. Он вышел из машины, ждать невмоготу, Таня увидела его, пошла быстрее. А у него сладкий яд в легких как наркота, выжигает разум, травит, кажется, сейчас не дотерпит, сомнет ее.

Подошла.

- Олег…

Глядит на него испуганно исподлобья. Руки мнут края накинутого пальто.

Он только дверь для нее смог открыть и выговорить:

- Садись.

***

Она ведь знала. За этим шла. Стыдно так себе признаться, и страшно и глупо, но она как рыбка на крючке у него. Дернул за крючок, позвал, и вот она – пришла.

Олег в полутьме казался бледным, таинственным и до сумасшествия красивым. У нее сбивалось дыхание, еле смогла выговорить:

- Олег…

А он открыл ей дверь и проговорил:

- Садись.

И она проглотила все слова заготовленные. Что ненадолго, всего на пару слов. И о чем хотела у него спросить, и что на дистанции его держать хотела…

Просто закрылась дверь, отрезая их от остального мира, и время остановилось.

Она ведь для этого сюда шла, дрожа от предвкушения каждой клеточкой. У нее же все мокро было между ногами, еще когда она с ним по телефону говорила. Еще когда его это:

- Спустишься? – услышала.

Только до его губ добраться, пить их, только пусть его пальцы касаются ее там, гладят, растирают влагу, она уже сама готова стонать в голос, насаживаться на них. Так быстро, быстро накрывает дикая волна. Сейчас сметет ее…

Сквозь шум в ушах и собственное сбитое дыхание его шепот хриплый:

- Возьми его, прошу, Таня… Возьми.

И снова останавливается время, и руки сами тянутся освободить его, выпустить всю гладкую длину, совершенную, бархатную, стальную. Забытое ощущение запредельного кайфа и собственной власти, когда он стонет ей в рот и дрожит. И начинает двигаться. Так пошло, грязно, прекрасно!

И она вместе с ним. Еще немного, и заволакивает мутью глаза, звуков нет. Ничего нет, только его пальцы скользят в ней и его напряженное стальное тело, такое сильное и послушное в ее руках.

Еще немного... Немного!!! Все. Случилось. Взорвался осколками мир!

***

Она ведь за этим шла к нему. За этим. И пусть теперь заливает краской щеки стыд! Ей так безумно хорошо сейчас, а остальное…

- Танька моя… Танька… Сладкая…

Шепчет, целует, рук не разжимает. Так правильно, хорошо, пусть держит, пусть…

- Завтра придется кое-что сделать, небольшая проверка. Ничему не удивляйся.

А в голову Тане потихоньку начинают вползать мысли. Надо сказать. Сейчас, наверное. Так будет правильно. Но как ему сказать…

Нельзя. Не время.

- Хорошо, - проговорила, с трудом заставив себя отстраниться. – Мне пора.

Пожала плечами виновато. Действительно пора.

Он шумно выдохнул, поправляя на себе одежду. Поцеловал ее.

- Хорошо, беги.

И как уйти? Ушла.

Стояла потом долго у кроватки сына. Вспоминала свое недавнее безумие и мужчину, который ЭТО с ней творил.

Завтра? Проверка? Она все выдержит.

***

Отъехал автомобиль, стоявший припаркованным у одного дома.

Мужчина, сидевший в другом автомобиле, припаркованном неподалеку, вытащил гаджет, выбрал в списке контактов некий номер и нажал на вызов. И когда на том конце взяли трубку, проговорил:

- Думаю, двух месяцев не потребуется. Надо начинать.

Неизвестно, что именно вчера с ней произошло, но сегодня Таня собиралась на работу уже без той обреченности, что терзала ее все последние дни. Да, будет трудно, да, у них проблемы, да, неприятно, что ее шантажировали. Но теперь она впервые думала о том, что все не так страшно, и за свое счастье стоит бороться.

А утро на удивление вышло солнечное, и пробок почти не было. Практически, утро новой жизни! Давно она не приходила на работу в таком хорошем настроении.

Ехала в лифте, рядом люди, а ее прямо распирало от эмоций, что она его сейчас увидит. Вот-вот губы расползутся в глупой улыбке. Счастья полные штаны.

А всего-то надо э… Замутить роман и переспать с директором? Оооо…!

Не удержалась, тихонько хихикнула, закрывая лицо ладонью.

Разумеется, ее хорошее настроение не осталось незамеченным. И пока шла по коридору к приемной, все милые дядечки и дедушки, которые, кажется, из-за аврала уже и ночевали на работе, тут же стали сыпать комплиментами и осведомляться о ее здоровье:

- Татьяна Аркадьевна, как ваша аллергия?

Сначала она не поняла. Потом вспомнила, что она в субботу врала Дементьеву, и покраснела, а с языка чуть не сорвалось веселое:

- Не дождетесь!

Но она вовремя спохватилась. Черт, ведь кто-то же из них крот? Ей невозможно было в это поверить, пусть окажется враньем, неправдой. И все же надо было следить за собой, за своим лицом. Таня изобразила улыбку и проговорила:

- Спасибо, все прошло и мне уже лучше.

А вообще, подумала она, входя в приемную, это была хорошая легенда, надо ее держаться. И любые неловкости всегда можно списать на…

Это что?! Она замерла на входе, уставившись на свой секретарский стол. И почувствовала, что злится. А товарищи проверяющие уже были тут как тут оба, тоже ночевали, что ли? Однако парфюмом больше ни от кого не разило. Но не это было главное!

Они же завалили папками весь ее стол! Прямо как специально туда все сгребали, а то, что не поместилось, поставили на пол. Не сказать, что ей могла понравиться подобная картина. Таня, конечно, понимала, что она не директор, всего лишь какой-то маленький секретарь, но есть же определенная этика и уважение к чужому рабочему месту.

На ее появление проверяющие отреагировали своеобразно. Поздоровались, на секунду оторвав взгляд от документов, в которых копались, и все. Лица не слишком приветливые, очевидно, не забыли, как им пришлось из-за нее освобождать помещение.

Пошли к черту, подумала Таня.

- Здравствуйте, - проговорила, обращаясь ко всем и ни к кому, и прошла к своему рабочему месту.

А потом занялась тем, что стала сортировать и перетаскивать все сложенные на ее стол папки. И выкладывать их на стулья в том же порядке, в каком они были сложены на ее столе. Потому что не знала, что те уже успели обработать, а что еще нет. Какие-то разрозненные листы сложила в отдельную пластиковую папочку, чтобы не потерялись, и положила поверх.