- Прости, Танька, прости… - шепчет в губы едва слышно.

А руки уже выписывают невероятные узоры там, на ее плоти, отодвигают в сторону трусики. Перед глазами все плывет. Шепот в ушах:

- Танька, прими, возьми… Танькаааа… Прими…

Первый толчок. Сразу, и на всю длину. И маленький взрыв! А дальше начинает двигаться, наращивая темп, не отпускает, пьет ее дыхание. Вздергивает ее, тянет на себя.

И вот она уже на столешнице с раздвинутыми ногами, а он между ними, бешено толкается в нее и нежно гладит. А у нее из груди рвется крик. Нельзя кричать, нельзя, за стенкой люди, они услышат. Но сил нет, ее всю плавит изнутри, все громче всхлипы. Сорвется, не выдержит…

Вода! Резко. Шум воды.

И даааа!!! Совались оба. Даааа!!!

Накрыло грешным счастьем, как девятым валом.

На несколько секунд затихли, дрожащие, как из центрифуги выброшенные. Она крепко вцепилась в него, обнимая руками и ногами, а держал ее за спину. Прижимал к себе, как будто хотел навсегда вдавить. И только сбитое дыхание одно на двоих.

Потом он тихонько прошептал ей в волосы, еще сильнее стискивая руки, так что казалось, сейчас ребра затрещат.

- Прости Танька… Мне…

- Тебе было плохо, да?

Он молча кивнул и отстранился, давая ей возможность слезть. Провел ладонями по щекам, притянул лицо, поцеловал в губы. Так удивительно нежно, что у нее опять дыхание сбилось. Прижался лбом к ее лбу.

- Я снова хочу тебя.

Засмеялся едва слышно, еще раз быстро поцеловал, а сам потянулся рукой к окну.

- Закрой за мной, - шепнул ей в губы и исчез.

Как на войне. Короткий перерыв между боями.

Таня застыла, привалившись к столешнице, до краев переполненная дикой смесью чувств. Что сейчас было. Просто быстрый трах? Нет. Она не знала что это, но ему надо было помочь. Помочь СВОЕМУ мужчине выстоять. И… Это было блаженно.

Все еще подрагивающими руками натянула болтавшиеся на одной ноге колготки, влезла в туфли. Тихо усмехнулась и всхлипнула - стыдоба, если бы кто ее сейчас увидел. Плевать. Это касается только их двоих. И что будет с ними завтра - она  уже не хотела этого знать. Потому что иногда надо просто жить. Сегодня жить.

А вода все бежала в раковине. Таня потянулась ее закрыть, быстро вытерла брызги и глянула часы. Полторы минуты? Всего?! Нет, правда??? Улыбнулась и закатила глаза, а потом поставила чайник.

Война войной, а кофе директору должен быть по распорядку.

И пока вода закипала, ей пришла своевременная мысль глянуть на себя в зеркало. Хорошо, что оно там вообще было! Мысленно поблагодарив свою предшественницу Маргариту Павловну, Таня немного привела себя в порядок и пригладила волосы. Но красные губы и сияющие глаза, их все равно было не скрыть. Но хоть так.

Она  уже выходила из чайной с подносом, на котором стоял директорский кофе, когда завибрировал оставленный на столе ее мобильный телефон.

Звонок разорвал что-то, радужной сеткой окутывавшее ее. Выбросил в действительность. Туда, где собственная мать идет войной на сына, где есть враги и шантажисты. Таня похолодела так, что аж пупырышками покрылась. Все остатки послевкусия от секса слетели.

Но кофе в ее руках. Она разрывалась между тем, чтобы занести кофе и ответить на звонок немедленно. Один из проверяющих вскинул голову и уставился на нее. Решение она приняла немедленно. Звонок личный, звонок может подождать.

И занесла поднос с чашкой кофе в кабинет.

Короткий немой разговор, обмен взглядами и она убежала в приемную. К своему столу теперь надо было идти не спеша, чтобы никто не заподозрил в ее поведении ничего необычного. Таня села на место, пошевелила мышью, заставляя компьютер проснуться, и только после этого протянула руку к гаджету. Взглянуть, кто звонил.

Тот же номер, что и вчера вечером. Номер, с которого звонила женщина.

Таня осторожно оглянулась на сидевших там проверяющих, взяла телефон и ушла в туалет. Но потом передумала. Да, в настоящий момент она в офисе единственная женщина, однако там звукоизоляция не как в директорском кабинете. И ей случалось слышать обрывки фраз и смех, и даже шум воды. Куда направиться? Она замерла в коридоре, а потом вышла в холл перед лифтами. Он был просторный и хорошо просматривался отовсюду.

Нажала на вызов.

Пошли гудки, а у нее внутренняя дрожь опять. Женщина ответила на третьем.

- Почему трубку не брала?

Небрежный тон, уничижительные интонации. Какого черта?

- Потому что я не могу все время находить рядом с телефоном. Потому что у меня может быть много работы.

- Знаем мы твою работу – ноги перед начальством раздвигать.

Удар пришелся точно в цель. В первый момент Таню залило холодом, а потом бросило в жар. Отвратительное чувство, когда хочется спрятаться от всех, стать невидимой, просто исчезнуть. На смену ему пришла ярость.

- Какое вам дело, перед кем я буду ноги раздвигать?! Вас это как-то касается?

- А ведь я тебя предупреждала, чтобы ты держалась подальше. Но видать, тебе щенка своего совсем не жалко. Можешь ведь, и потерять… И тогда все, не обломится тебе ни гроша.

Вот теперь Таню затрясло! По-настоящему затрясло от страха.

- Что вам нужно?

Женщина цинично рассмеялась:

- Другой разговор пошел, да? Спускайся вниз, откроешь почтовый ящик фирмы в вестибюле, там есть письмо для тебя. И поторопись. А то найдет письмо кто-то другой, дело вскроется. Нехорошо получится, секретарь продает важные коммерческие секреты фирмы оппонентам. Как думаешь, что скажет твой директор?

На этом разговор прервался.

Таня закрыла глаза, зажав гаджет в руке, и застыла, нервно сглатывая. Ясно одно, шантажисты работают в паре. А она… Как же она расслабилась!

Да, первоначальная угроза уже потеряла свое значение, она сама готова было рассказать Олегу Серову про сына. Но сейчас в словах женщины прозвучала уже иная угроза! Ребенок мог быть в опасности, и это было самое страшное. Еще несколько секунд прострации, а потом она набрала тот номер, что оставил ей Олег вчера вечером, когда звал ее выйти.

Трубку он поднял сразу, как будто ждал. Молча выслушал ее сбивчивый рассказ, а потом сказал:

- Ничего не бойся. Спустись и возьми. И принеси мне. Поняла?

Поняла, конечно. Но ей же было страшно за ребенка! Паника наваливалась, набирала обороты, он там, а она здесь, и ничего не сможет сделать!

- Олег… - начала она дрожащим голосом.

И тут тихо проговорил:

- Таня, слышишь меня? За мальчика не бойся, я не допущу, чтобы с ним что-то случилось.

Он знает… Господи, он все знает… дошло до нее.