Все как всегда – сам Сомов с двумя своими телохранителями. А Дроздов один-одинешенек.

Природа – лес, речка, свежий воздух, птички-чирички. Жора с Митей разожгли костер, жарят шашлыки. На пластиковом столе уже дымятся шампура с ароматными кусками мяса. Пиво «Туборг», холодненькое, только что из холодильной камеры.

Гера Дроздов довольный, как слон. Развалился в кресле под алым солнцезащитным зонтиком, наслаждается жизнью.

Только он прекрасно понимает, что Олег пригласил его сюда не для отдыха. Он ждет от него отчета.

– Все нормально, – начал Гера. – Все, как говорится, путем. Мента взяли. Завтра в изолятор переведут...

– С Лией проблему решил?

– Да, договорился с человеком. Ее в «шестерку» переводят, на спец. Туда так просто не пробраться. Поэтому ей сделают общую камеру. А там ее оформят... Это... – Гера замялся.

– Что это?

– Отстегнуть круто пришлось. Сорок зеленых штук. Просили пятьдесят, но я сторговался. Только все равно, сорок – это слишком много... И это, Ивлеву, который мента ведет, тоже пришлось отстегнуть. Но тому и двух штук хватило...

– Заплатил – заплатил. Лишь бы дело двигалось.

– Да дело-то двигается. Только касса у меня пуста. Подкинуть бы на экстренные расходы...

Олег Михайлович умел считать деньги. Но расставался с ними легко – если, конечно, видел в расходах необходимость. А служба безопасности – это необходимость.

– Подкину, – сухо кивнул он. – Мента ты красиво развел...

– Да, не слабо получилось, – радостно подхватил Дроздов. – Я это, Зрельника нашел. Натуральный психопат. Я его на мента пустил. Не подвел, придурок. Все как в кино. Бах-бах – и дырка во лбу. Круто!.. Только мы круче. Под шумок ствол исчез. Его Ренат взял. В общем, все тип-топ, комар носа не подточит.

– В нос кулаком могут въехать. – Сомов не разделял оптимизма своего зама. – Те же собровцы...

– Ну а что собровцы? Ну поставили всех на уши. А пистолет-то тю-тю. Никто его и никогда не найдет – двести процентов гарантии...

– Собровцы завтра могут прийти. Вместе с рубоповцами... Ты почему этот спектакль в офисе устроил? Мы же договаривались, все должно было произойти на стороне...

– Да так получилось, – немного смутился Дроздов. – Я психопата нашел, подготовил его. В тот же день хотел на Астафьева выпускать. А мент сам к нам в офис нагрянул. Его дружок Артура мордой в стену ткнул. Ну, я и подумал, что это можно против них использовать. Типа, ментовский наезд. А тут Зрельник под рукой, и ствол с холостым патроном. И Ренат рядом. Он потом ствол стащил... Да нет, Олег Михайлович, все нормально же получилось. Я вот прессу к этому делу подключил. Сами видели статью про ментовский беспредел...

– Смотри, как бы менты прессу не подключили. Они-то знают, кто швейную фабрику под себя взял. Переведут на нас стрелки, а мне антиреклама не нужна...

– Олег Михайлович, моя рука на пульсе событий! Все под контролем!..

– Да? Под контролем? А почему менты Каленцеву смогли взять, а ты нет?

– Мы в другом направлении работали. Так получилось...

– Хреново у вас получилось... И еще. У меня предчувствие, что коллеги Астафьева западло нам готовят. Как бы по тебе не ударили.

– Простите, не понял.

– А чего тут понимать? Возьмут тебя за горло, и ты рот раскроешь. Так, мол, и так, это Сомов велел Астафьева подставить. И Володарского он велел убить. И киллера к Лии Каленцевой послали с его ведома. И следователя Ивлева тоже он подкупил...

– Олег Михайлович! Как можно! – встрепенулся Дроздов. – Да я ни в жизнь на вас не покажу. А потом, менты меня не возьмут. У меня все предусмотрено, все под контролем...

Лицо бледное, в глазах тревога. Боится. И правильно делает, что боится.

– Ладно, эти менты, может, тебя и не возьмут. А если Астафьев вдруг освободится? Ну, не сейчас, а через лет пять-десять... Ты же сам видел, как он стреляет. Сам Рембо отдыхает...

– А-а... Понял, понял... – подобострастно закивал Дроздов.

– Что ты понял? – жестко усмехнулся Олег Михайлович.

– Вы смотрите в будущее. И правильно делаете... Я уже дал распоряжения насчет Астафьева. Его ждет сюрприз. Вряд ли он вывернется... Но в любом случае из тюрьмы он не выйдет. Я этого по-любому добьюсь.

– Зачем? Мне Астафьева бояться нечего. Лично я ничего дурного ему не сделал. Все пакости – от тебя. Или не так?

– Олег Михайлович, вы хотите сказать...

– Да я хочу сказать, что без тебя мне бояться нечего.

В голосе Олега Михайловича звучал приговор. И Дроздов был далеко не профаном, чтобы не понять этого.

Он побледнел еще больше, на лице появилась гримаса страха. Он лихорадочно осмотрелся по сторонам. Вроде бы все спокойно. Никто не подходит к нему со стороны. Жора и Митя о чем-то мирно болтают у костра.

– Что оглядываешься? – нехорошо усмехнулся Сомов. – Ищешь нового начальника службы безопасности?

– Нет... Нет, что вы... Да вы и не можете...

Дроздов справился со своим страхом. Рука его полезла вниз, под штанину брюк. О, да он, похоже, подкован. Наверняка пистолет к голени присобачен.

Сомову за пистолетом далеко тянуться не пришлось. Вот он, под рукой. Он вытащил его и направил на Дроздова.

– Кто тебе сказал, что я не могу? Могу! Смотри, если не веришь...

Он спокойно нажал на спусковой крючок. И попал Дроздову точно в лоб. Оказывается, он стреляет не хуже мента Астафьева...

Пистолет был с глушителем. Жора и Митя не могли слышать выстрела. Но они почуяли смерть и без того. Снялись со своего места, молча подошли к боссу.

– Герман Павлович уволен, – криво усмехнулся Сомов. – Уволен по собственному желанию... Берите лопаты, мужики...

Пока телохранители копали яму, он спокойно наслаждался прелестями природы. Пил пиво, ел шашлык. Хорошо... А где-то неподалеку труп. И что с того? Что случилось, то случилось. Обратно Дроздова не вернешь. Да это и ни к чему...

Жора и Митя трудились до самой темноты. Олег Михайлович заставил их вырыть глубокую яму – метра на три вглубь.

Дроздова сбросили в яму. Сомов снова достал пистолет.

– Спасибо вам, ребята, – хищно осклабился он. – Ваши родные получат солидную компенсацию...

Жора так и не понял, что произошло. Он получил пулю в затылок и рухнул в яму вслед за первым трупом. Митя – тот сообразил. И даже успел метнуть на Сомова удивленный взгляд. Но это не спасло его от пули...

Олег Михайлович вспомнил свой первый труп. Тогда он явно осознал, что преступил черту закона. Тогда он ощутил себя человеком, зависшим над пропастью. Казалось, он держится за какое-то вьющееся растение со слабым корнем. Казалось, он не удержится и свалится в бездну...