— Где? — удивился я, и, проследив за её взглядом, в самом деле, увидел прожжённую дыру на левом нагрудном кармане, — ничего себе! — сказал я и присвистнул, — это где меня так угораздило?

— Тоже себя не контролируешь, — с издёвкой сказала Марта, — одежды на тебя не напасёшься! Но ничего, при случае мы раздобудем тебе новую куртку.

Я не стал реагировать на её неудачные подколы, а полез в карман. Там лежала найденная мной на улице намагиченная газета. В том месте, где куртка была прожжена, на газете осталось только слегка желтоватое пятно.

— Это же сюда меня голыш пальцем ткнул, — задумчиво сказал я.

— Кто тебя ткнул? — вытаращила на меня глаза Марта.

— Ну, этот, железнодорожник, — сказал я, продолжая разглядывать свёрнутую газету, — получается, это газета меня спасла! Не зря я её подобрал!

— Это просто газета? — спросила Марта, — обычная?

— Необычная, — покачал я головой, — она намагиченная. Свойств её я не знаю, но получается, что один раз она меня уже крупно выручила. Может быть, это какая-то защита? Броня! — я развернул газету и стал вертеть её в руках.

— «Туманы Монино манили меня», — прочитала Марта крупный заголовок на развороте со своего места, — странное название статьи, — хмыкнула она.

— Более чем странное, — сказал я, продолжая разглядывать газету.

Глаза пробежали по фотографиям, по тексту и за что-то зацепились. Я даже не сразу понял за что. Статья состояла из множества маленьких заметок о разных местах. Я споткнулся на заметке: «Секретные подземные ходы». Но привлекло меня в ней не название. Я прочитал её, в тексте не было ничего полезного, и только в самом конце я понял, что именно привлекло моё внимание. Мой мозг выхватил фразу в самом конце заметки: «А ещё Троице-Лобаново имеет огромную систему подземных ходов, связанных с соседними Никоновским, Марьинкой и Авдотьиным. До сих пор не составлена полная карта сложной системы переходов».

Я поднял глаза на стоящий напротив кусок дорожного щита с надписью «Марьино».

— Совпадение? Не думаю! — пробормотал я.

— Что ты сказал? — не расслышала Марта.

— Марьино, Марьинка, какая, по сути, разница, да? — повернулся я к Марте.

— И это я странно себя веду? — скептически заметила она.

— Чем дольше я живу, тем меньше верю в совпадения, — сказал я, — особенно если в деле замешана магия!

— Если ты думаешь, что стало яснее, то нет! — сказала Марта и скрестила руки на груди.

Я свернул газету, положил её в целый, правый нагрудный карман, и застегнул его. После чего встал и направился к дорожному знаку. Кусок со словом «Марьино» был оторван таким образом, что возле буквы «М» образовался острый край, похожий на стрелку. Я проследил глазами в нужном направлении, там была частично разрушенная стена, много обломков… в общем, обычная картина. Я пошёл в ту сторону, и возле самой стены увидел дыру в полу… в том, что раньше здесь было полом. Из темноты тянуло сыростью и затхлостью. И дул лёгкий ветерок! Судя по всему, дыра вела куда-то в подземные коммуникации.

— Главный вопрос, куда приведут меня эти хлебные крошки, и стоит ли идти по ним дальше? — проговорил я.

— Если ты будешь продолжать шептать, я так ничего и не пойму, — раздался голос Марты.

— Я нашёл вход, — сказал я, повернувшись к ней.

— О, круто! — кивнула она, — желаю удачи!

16. Что ты такое?

— Вот так просто? — удивился я, — а что с перстнем решим?

— Ничего, — пожала плечами Марта, — он же твой! Пусть у тебя и остаётся, а там будь что будет.

— Интересно, — подозрительно взглянул на неё я, — прям вот очень интересно.

Хотя, если вспомнить все перепады её настроения за последнее время, в этом ничего особо удивительного не было. Ей тоже нелегко. До меня жизнь была тяжёлая, но со мной-то она только познакомилась. Чувствует, что всё изменилось, но мозг эти изменения переваривать не успевает, вот и скачет у неё настроение туда-сюда. Ей бы немного времени пообвыкнуться со своей новой жизнью. Хотя по большому счёту, жизнь-то старая, просто хозяин новый.

— Ой, что-то мне нехорошо, — Марта покачнулась и ухватилась за меня рукой, так стиснув пальцы, что ногти впились в меня очень болезненно. Я хотел было возмутиться, но поймал её мутный взгляд и понял, что ей реально плохо и она вцепилась в меня, чтобы не упасть.

— Что с тобой? — только и успел сказать я, после чего Марта тут же закатила глаза наверх, так что остались одни белки, и начала оседать.

Я подхватил её на руки, в очередной раз поразившись тому, насколько же она лёгкая. Вообще, почти ничего не весит. Нужно её откармливать, а то неудивительно, что побегала немного и сознание теряет. А может быть, дело вовсе не в беготне?

Всё это было совершенно некстати. Не мог же я бросить её здесь без сознания в руинах на неизвестной территории. Кто знает, что может произойти? Самое простое, так это приползёт кто-нибудь и сожрёт бедную женщину. Про троглодита я даже не говорю. Вообще, после магопокалипсиса развелось множество разных тварей, каких и вообразить себе сложно. И часто в разных районах разные. Тем более в разных городах и разных странах. В общем, фауна на планете стало значительно разнообразнее за последние годы.

По полуобвалившейся лестнице я забрался на то, что осталось от второго этажа. Найдя там угол, я уложил Марту рядом прямо на пол, предварительно раскидав ногами особо крупные камни, после чего сбегал вниз и принёс обломок дорожного щита с надписью «Марьино». Разместив его в самом углу, я переложил туда Марту. Теперь, когда мы находились в относительном, но укрытии, куда можно было попасть только по лестнице, я более серьёзно занялся своей спутницей. Внимательно её осмотрев, я не нашёл никаких повреждений и травм, которые могли бы привести к подобному состоянию. Честно говоря, первым делом я подумал, что она успела где-то приложиться головой, но долго игнорировала сотрясение, потому что в организме бушевал гормональный всплеск, вызванный всем происходящим. Но эта моя теория не подтвердилась.

Что делать, я не знал. Марта не просто находилась без сознания, с ней что-то происходило. Её била мелкая дрожь, иногда переходящая в судороги разных частей тела. То ноги вдруг начинали непроизвольно дёргаться, то руки, то всё тело начинало крючить.

Зрачков по-прежнему не было видно, в распахнутых глазах были одни белки, и это было жутковато. Я даже не знал, что глаза можно так закатить и находиться в таком положении долго. Рот был приоткрыт, и она, то похрипывала,