Минуты таяли, и, как ни странно, успокаивал лишь жуткий грохот, доносящийся из кухни. И виной всему Крошка, вдруг открывшая в себе кулинарный талант.

А мне нравилось… В этом было что-то настоящее, сладкое. Хоть и понимал, что для неё это всего лишь способ увлечь себя и не думать о своем беспамятстве. Но сейчас было хорошо… Пусть готовит, читает, гуляет, целует этого рыжего усатого кота, лишь бы улыбалась. Большего мне и не нужно было.

Я уже час пытался собраться с мыслями, тупо всматриваясь в сгущающиеся сумерки за окном. Надо бы подготовиться к завтрашнему дню, а все мысли не о делах, а о том, что новый день непременно наступит, и мне придётся оставить Леську одну.

Успокаивает лишь то, что Клара вернулась из вынужденного отпуска, да и Герберта я вызвал. Если Крошка согласится, пусть пробует на ней свое иглоукалывание, да что угодно, лишь бы она все вспомнила сама. Пусть развлекаются, в больничку играют, пока меня не будет. Старик так рьяно пытался восстановить Леську, что перестал верить только в традиционную медицину, прислав мне контакты врача, готового поработать с Крошкой, вот только слово «гипноз» тревожно царапало мою душу, на которой и без того было тяжело и беспокойно.

Смахивал пальцами по сенсору лэптопа, через силу просматривая список встреч на завтра, присланный секретарем. Уныло, обыденно и не цепляюще. Адреналин, с которым я ещё неделю назад предвкушал новый день, растворился, а кровь лениво бурлила по венам, ожидая лишь очередной дозы, что прожигала мои вены. Наркотиком стала… В зависимость превратилась. В потребность.

Я даже диагноз сам себе поставил. Докатились… Она моё сумасшествие. Моё безумие…

Все мысли бежали к ней… к босоногой Крошке, легко порхающей по дому. Она всё собой заполнила, внося в мои отрепетированные годами будни смуту и отрезвляющую толику страха. Ни хрена ведь не боялся! А её отпустить страшно было…

– Вааадь, – Леся аккуратно стукнула в приоткрытую дверь, оставаясь у порога. Она всегда так делала… Словно боялась войти без приглашения. Застыла в полумраке коридора, так соблазнительно кутаясь в тонкий кардиган. Нежная… Тонкая и такая манкая.

– Всё? Уже можно выходить?

– Нет, ещё пять минут. Я просто хотела спросить, что ты будешь пить? – Леся замахала руками и стала нервно переступать, косясь в сторону кухни. – Там… Там целый прилавок, и я не знаю, что выбрать.

– А что на ужин? – я буквально вспорхнул с кресла, оказываясь около неё в три шага. Обнял, прижал и зарылся носом в макушку.

– Это сюрприз, – она откинула голову, сморщила носик и так забавно улыбнулась. Её глаза были огромными, чистыми, как талые ледниковые озёра, скрывающие тайну глубины.

– Тогда как я могу тебе сказать? А что вы посоветуете, госпожа сомелье? – пальцы заскользили по шёлковым волосам, расслабляя тугую косу, пробирались к коже, чтобы насладиться учащающимся пульсом на её висках.

– Ладно, пойдём по классике, – она заерзала, как ужик, пытаясь выбраться из объятий. – Пусти, Вадь, сейчас всё сгорит!

– Ну и пусть полыхает, Леська… Не уходи.

– Нет… Пожалуйста! Я так старалась, – Крошка все же выкрутилась и как кошка отпрыгнула к стене. Грудь её тяжело вздымалась, предательски маня камешками затвердевших сосков, щеки полыхали румянцем, а в глазах сверкал озорной огонек. – Всего пять минут… Через пять минут я жду тебя в столовой.

И вновь я уставился на часы. Вот только сейчас время замедлилось, оно буквально остановилось. И когда стрелки наконец-то дёрнулись в последний раз, я со скоростью дикого зверя выскочил из кабинета, как из клетки.

Дышать было трудно без неё. Больно! Но так я думал до того, как перешагнул порог столовой. Верхний свет потух так внезапно, что поначалу показалось, что всё это мне снится…

Свечи в огромных стеклянных колбах разбрасывали яркие блики по светлому сводчатому потолку, ласково подсвечивая идеальное и практически обнаженное тело Леси…

Она стояла в центре гостиной, смущённо сжимая руки за спиной. Не таилась, не пряталась, не закрывалась от меня. Наоборот – она так соблазнительно покачивала бёдрами, даже не представляя, что творит со мной этим колдовским танцем.

Мои нервы натянутыми канатами заворачивались в спираль, треща по швам лопающимися нитями самообладания. Взгляд приклеился к её обнаженным плечам, заскользил по длинной шее, утыкаясь в белое полотно передника. Грубая льняная ткань скрывала от меня упругую грудь, плавную линию талии и красивый живот.

Меня разрывало на миллион частиц, рвущихся к ней… Моя Крошка! Маленькая, хрупкая, нежная и трогательная в своей природной скромности. Или я ошибался?

– Мне вдруг так захотелось сделать тебе приятное, – Леся прикусила нижнюю губу, медленно опустила взгляд в пол и томно развернулась ко мне. По спине спускались широкие бретели с рюшами, переплетающиеся в пышный бант прямо над аккуратной попкой. Крошка завела руки за спину, подхватила за края и потянула… Ленты послушно рассыпались, ласково скользя по её стройным ногам.

Открыл рот и буквально хапнул воздух. Ожидал всё что угодно, но только не увидеть мою девочку, так восторженно решительную поиграть с моим сердцем. Леся будто давала время, чтобы я насытился ею…

Дурочка! Разве это возможно? Нет… Её всегда будет мало. Любовался изгибами, переливом нежной кожи и сладкой задницей…

Леся будто чувствовала, что я уже на самом краю пропасти, оттого и решила подтолкнуть. Её тело вдруг стало извиваться шёлковой лентой на ветру: медленно, соблазнительно, призывно…

– Мне уже приятно.

– Тогда позвольте, Вьюник Вадим Дмитриевич, обслужить вас по высшему классу? – Леся дёрнула головой, рассыпая платину волос по спине. Смотрела коварно, вполоборота, медленно скользя взглядом, и остановилась, лишь когда наши глаза встретились.

– Знаете, Леся, но я очень привередливый клиент, – выключил и отбросил телефон, который всё это время с остервенением сжимал в руках. Зачем он мне? Зачем мне всё, что может сейчас отвлечь от неё?

– О! Поверьте, вы для нас самый важный клиент, – рассмеялась она. – Присаживайтесь.

Леся развернулась, скрывая от меня магию своего тела и возвращая возможность дышать.

Эта девчонка точно прикончит меня… Надо Герберту сказать, чтобы прописал мне что-нибудь для сердечка… Немолод ведь уже!

Крошка сделала два шага в сторону, открывая шикарно накрытый стол прямо напротив камина: сверкающий хрусталь, серебро приборов и перелив жемчужного фарфора.

Первый шаг дался с огромным усилием. Я будто прикипел к полу, но её чуть подрагивающая протянутая рука манила меня к себе. Сжал тонкие пальчики, прижимая их к своим губам.

– Мои правила, Вадим Дмитриевич, – зашептала она, подталкивая меня к креслу. И только сейчас я понял, что ужин накрыт на одного…. Интересно.

– Да я на всё согласен, Крошка.

– Но проблема в