Там, в этой тьме, Хови и Джо-Бет звали друг друга по имени, но прежде чем им удалось соединиться, откуда-то снизу хлынул ледяной поток, который понес их вверх. Эта была подземная река – холодная как лед, никогда не видевшая солнца. Она несла их, а также трупы людей и еще что-то, что было в этом кошмаре. По мере того как они приближались к солнцу, все яснее проступали очертания стен.

Когда прорвалась вода, Грилло с Хочкисом находились в четырех ярдах от края расщелины. Удар был так силен, что их сбило с ног и на них обрушился ледяной ливень. Вода привела Хочкиса в чувство. Он еще сильнее впился в руку Грилло и завопил:

– Смотрите! Смотрите!

В потоке было что-то живое. Грилло видел это лишь мгновение: силуэты, похожие на человеческие, призрачные как дым, остающийся в воздухе после фейерверка. Он тряхнул головой, чтобы на секунду отвлечься от этого образа, а когда взглянул еще раз, все исчезло.

– Надо убираться отсюда! – услышал он крик Хочкиса.

Земля продолжала раскалываться. Они бросились вправо и бежали, ослепнув от пыли и воды, по скользкой грязи, пока не споткнулись о веревку заграждения. Прямо перед ними лежал мертвый спасатель с оторванной рукой, чье тело выбросило из расщелины потоком воды. Дальше, за веревкой и трупом, под деревьями стояли Спилмонт и еще не сколько полицейских. Вода долетала сюда слабее, шуршала в листьях, как обычный летний дождик, а за спиной бушевал извергавшийся из недр земли поток.

Истекая потом, Томми-Рэй смотрел в потолок и смеялся. Он не веселился так с позапрошлого лета, когда они с Шоном и Энди ездили в Топангу, где были великолепные волны, и катались на досках часами, наслаждаясь скоростью.

– Я готов, – сказал он, отирая глаза от пота. – Готов и жду. Приди и забери меня, кто бы ты ни был.

Хови казался мертвым. Он лежал на скомканной постели, его глаза были закрыты, зубы стиснуты. Джо-Бет отшатнулась, зажав рот рукой, чтобы не дать волю панике.

– Господи, прости, – сказала она, едва сдерживая рыдания.

Им нельзя даже лежать рядом в одной постели. Ее сон (где они, обнаженные, плыли вместе в теплом море, а их волосы сплелись так, как она хотела бы, чтобы сплелись их тела) был преступлением против законов Бога, И к чему это привело? К катастрофе! Кровь, камни и этот страшный дождь, убивший его во сне.

«О Господи, прости меня!»

Хови открыл глаза так внезапно, что слова молитвы вылетели из ее головы. Вместо них она произнесла его имя:

– Хови? Ты жив?

Он потянулся за очками, лежавшими рядом с кроватью, надел их и лишь тогда заметил ее страх.

– Тебе тоже это снилось, – сказал он.

– Это не похоже на сон. Слишком все было реально. – Она дрожала с ног до головы. – Что мы наделали, Хови?

– Ничего, – сказал он, с трудом проглатывая ком в горле. – Мы не сделали ничего плохого.

– Мама была права. Мне не надо было…

– Прекрати, – сказал он, свесив ноги и поднимаясь. – Мы не сделали ничего плохого.

– Тогда что же это было такое?

– Просто плохой сон.

– Один и тот же у тебя и у меня?

– Может, он не один и тот же.

– Я плыла рядом с тобой. Потом оказалась под землей. Там кричали люди…

– Ну ладно, – сказал он.

– Это тот же сон?

– Да.

– Вот видишь! То, что у нас с тобой… Это неправильно. Может, это дело рук дьявола.

– Ты сама в такое не веришь.

– Я уже не знаю, во что верить, – сказала она. Хови потянулся к ней, но девушка жестом остановила его. – Не надо, Хови. Это нехорошо. Нам нельзя касаться друг друга.

Она направилась к двери.

– Мне пора.

– Но это… это… абсурд, – пробормотал он. Никакие слова не могли ее остановить. Она уже поднимала дверную задвижку.

– Я открою. – Он поспешил к двери. Он не мог подобрать подходящих слов и поэтому молчал. Тишину нарушила Джо-Бет:

– Всего хорошего.

– Ты даже не даешь нам времени подумать.

– Я боюсь, Хови. Ты прав. Я не верю, что это происки дьявола. Но если не дьявол, то кто? Ты можешь ответить?

Джо-Бет едва справлялась с чувствами и задыхалась от сдерживаемых рыданий. При виде ее горя Хови потянулся, чтобы обнять девушку, но то, чего он так желал еще вчера, теперь было запрещено.

– Нет. У меня нет ответа.

Она вышла, оставив его возле двери. Он сосчитал до пяти, заставляя себя стоять на месте, пока она не уйдет. Он знал: то, что произошло сегодня, важнее всего, пережитого им за восемнадцать лет. На счет «пять» он закрыл дверь.

Грилло никогда не слышал такой радости в голосе Абернети. Тот почти повизгивал от восторга, слушая рассказ про обернувшиеся катастрофой поиски Бадди Вэнса.

– Садись писать! – воскликнул Абернети. – Сними номер в отеле за мой счет и начинай немедленно. Я придержу для тебя первую страницу.

Если подобными клише, позаимствованными из второразрядных фильмов, Абернети пытался пробудить в Грилло какие-то чувства, то ему не удалось это сделать. После всего случившегося Грилло будто оцепенел. Но предложение снять номер ему понравилось. В баре, где они с Хочкисом угощали Спилмонта, он обсох, но был уставший и грязный.

– Что за Хочкис? Кто он такой?

– Не знаю.

– Узнай. И еще выясни что-нибудь о прошлом Вэнса. Ты уже съездил к нему домой?

– Дай мне время.

– Ты же в центре событий. Эта твоя тема. Действуй. Грилло, хотя и мелочно, отомстил Абернети, сняв в отеле «Паломо», в Стиллбруке, самый дорогой номер. Он заказал в номер шампанское, фирменный гамбургер и заплатил официанту такие чаевые, что тот даже спросил, не ошибся ли Грилло. После выпивки он чувствовал определенную легкость, а в этом состоянии он любил звонить Тесле. Дома ее не оказалось. Он оставил сообщение на автоответчике, сказал, где его искать. Потом нашел в справочнике телефон Хочкиса и набрал номер. Когда они пили в баре вместе со Спилмонтом, никто ни словом не обмолвился о том, что вышло из расщелины. Грилло не хотел заговаривать первым Спилмонт ни о чем не спросил, и Грилло решил, что лишь он и Хочкис видели это, так как находились близко от расщелины. Теперь он хотел сравнить впечатления, но Хочкиса то ли не было дома, то ли он не снимал трубку.

Поскольку этот источник информации был недоступен, Грилло решил заняться особняком Вэнса. Время приближалось к девяти вечера, но что плохого, если он прогуляется и посмотрит на дом покойного. Можно даже попробовать попасть внутрь, если выпитое шампанское не помешает красноречию Грилло. В некотором смысле время для визита было подходящее. Утром родственники Вэнса, при условии, что им нравится быть в центре внимания (а редким людям это не нравится), начнут тянуть время и выбирать, с кем разговаривать, а с кем нет. Однако сейчас, когда исчезновение Вэнса померкло на фоне новой, еще более страшной трагедии, обитатели дома должны быть сговорчивее.