– Господи! Почему сейчас? Ведь мне ещё рано рожать!

Она стояла, широко раздвинув ноги, и снег под ней стал чёрного цвета. Она закричала так громко, как могла, и эхо разнесло этот крик до самого горизонта.

В лесу завыли волки, и птицы покинули свои уютные дупла и ринулись в небо, крича надрывно и испуганно. И тут небо потемнело, и в самом центре над её головой вспыхнула яркая звезда… И не было ей названия в то далёкое время, когда происходила эта история.

Её силы были на исходе. Она больше не могла стоять и упала навзничь, утопая в подтаявшем снегу.

Волки приближались. Они вели с собой волчат, покусывая их, чтобы те не разбежались, а они поскуливали от боли и повизгивали. У самого леса толпились зайцы, целое семейство… Они были похожи на восковые фигуры, застывшие на холоде. Им страшно было пошевелиться в присутствии волчьей стаи, но инстинкт привёл их на эту поляну, и они мелкими перебежками приблизились к роженице. Но через секунду они разбежались…

Из леса вышел огромный медведь на задних лапах со страшным рыком. Встав на четыре лапы, он побежал к центру поля, где уже начались роды.

Ей было очень страшно! Так страшно, что она дрожала именно от этого страха, а не от холода. Глупышка, она не понимала, что от страха не умирают, а от холода очень даже… Ещё пять минут, и она потеряет сознание, а ещё через десять она будет мертва вместе со своим ещё не родившимся ребёнком.

Волки окружили девушку и легли в тесный круг, мордами к ней и, начали интенсивно дышать на её тело, а зайцы облепили её, пытаясь согреть своими мягкими шкурками. Медведь громко зарычал, и, испугавшись, она начала рожать…

Роды были долгими и мучительными, звери, как могли, помогали ей, и когда ребёнок вылез наружу, старая волчица подбежала и перекусила пуповину и начала вылизывать младенца. Это была девочка.

Кровотечение не останавливалось, и женщина теряла силы. Последний её взгляд был устремлён в небо, которое, как ей казалось, поступило с ней слишком несправедливо.

Она ушла, когда сумрак накрыл поле плотным покрывалом, а звезда, что горела даже ярче луны, и та пыталась спрятаться за лесом, уж очень ей не хотелось смотреть на мёртвое тело, утопающее в собственной крови.

Лишь когда её душа ушла на небо, медведь бережно взял девочку и понёс её в свою берлогу, где она и провела зиму, согреваясь на груди у страшного зверя, который оказался медведицей. Малышка безошибочно нашла медвежий сосок и, присосавшись к нему, уснула на долгих три месяца…

Наступила весна… Медведица проснулась и вылезла из берлоги, неся в зубах уже подросшего человеческого детёныша. Она положила её у проталины, на которой успели зацвести подснежники, а сама начала валяться по земле, очищая свою шкуру.

Очистившись, она начала облизывать малыша, переворачивая девочку то на спинку, то на животик. Малышка улыбалась своим беззубым ртом и пыталась ухватить медведицу за ухо.

Настала очередь волков, которые уже собрались на поляне. Они подхватили вылизанную малышку и понесли к своей норе, там ей нашёлся и кров и пропитание. У молодой волчицы родились два щенка, остальные издохли, и человеческий детёныш присосался к волчьему соску и с наслаждением, слегка причмокивая, принялся завтракать. Маленькие волчата жалобно повизгивали, но мать волчица подтолкнула их к другим соскам, и вся троица принялись за еду.

Днём волки отпускали малышку поползать по зелёной травке, время от времени облизывая её, пытаясь обогреть и обласкать. Но с наступлением сумерек они уносили её глубоко в нору, где девочка сладко спала в окружении волчьей стаи. И лишь к закату лета звери решились на долгое путешествие в край людей, где их подстерегала опасность, но ради ребёнка они готовы были на всё!

Больше суток они наблюдали за жителями деревни, прежде чем выбрали семью, в которую подложили малышку следующим утром. Они знали, что женщина выходит из дома ровно в пять утра, чтобы подоить корову и выгнать её из стойла, и именно тогда они положили девочку на крыльцо.

Они убедились в том, что женщина нашла малышку, и лишь после этого направились в обратный путь, в свой лес.

Прошло десять лет…

Если бы волки знали, как неудачно они выбрали приёмную семью для своей любимой малышки! До того, как в их доме появился подкидыш, у них уже было трое своих детей, и лишний рот стал бы им обузой, но они оставили ребёнка, боясь осуждения соседей, ибо тогда ребёнок, принесённый на крыльцо, считался милостыней Господа нашего.

У хозяйки было много молока, которым она вскармливала всех троих, старшему из которых было уже семь лет, и малышку тоже стали кормить молоком. Правда, её прикладывали к груди последней, вслед за старшим и вечно голодным пацаном, и всё же ей кое-что перепадало, так как росла она быстрее всех детей и гораздо упитаннее. Щёки её всегда были с румянцем, глаза блестели, а на губах была загадочная улыбка, в уголках которой постепенно накапливалось волшебство… Да, да! Волшебство! Малышка была самой настоящей Феей, и это была её первая земная жизнь, в которой она ещё ничего не понимала.

Во многом, судьба и характер Феи зависит от условий прихода в этот мир, так же, как и её профессия, или по-иному, обязанность, по причине которой она сюда и приходит. Рождение этой Феи было слегка экстремальным, и имя её было таким же, Тэйна…

В миру люди называли её Таней, но в волшебном мире она была известна как Тэйна, Фея животного мира, пришедшая в наш мир, дабы защищать братьев наших меньших.

Но от кого? Да от нас же! От людей! И если Фея Любви возбуждала в людях любовь ко всему, что окружало их, то Тэйна совсем не заботилась об этом. Люди были для неё лишним звеном в развитии природы, и она не только недолюбливала их, а даже старалась их не замечать и не принимать во внимание их потребности, чем приносила людям много вреда.

Ведь мы, люди, от начала веков привыкли к тому, что животные были созданы Богом в угоду нашим потребностям, но это далеко не так… И это заблуждение не давало спокойно спать Фее животного мира.

В той деревне, где началась жизнь юной Феи, её вскоре сделали изгоем.

Её неприязнь к людям росла, и люди отвечали ей тем же. Дети, видя её исключительность, пытались воздействовать на неё силой. Ничего глупее они сделать не могли.

Вскоре и сама Тэйна поняла, что она – другая… Сильнее, умнее, и наконец… волшебнее. Она угадывала все их мысли и замыслы. И прежде чем они наносили свой удар, Тэйна уже клала их на обе лопатки.

Получая тумаки и шишки, соседские детишки и собственные братья не давали ей покоя целый год, пока однажды она не загнала их в сарай и не подожгла. Шуму тогда было! Жители деревни подоспели вовремя, и раз и навсегда запретили ребятишкам нападать на «Ведьму». Отныне её называли только так.

И лишь когда ей исполнилось четырнадцать лет, к ней явился Ангел и рассказал ей, кто она и откуда. Тэйна переселилась на край деревни в старый заброшенный дом и там прожила сто лет, помогая всякой живой твари, кроме человека.