Вечером, после того как погас свет и наблюдение за ним через глазок в двери стало невозможным, он вынул радио из розетки и проверил кабель. Для его целей он вполне подходил. Была только одна проблема: Бродка нуждался в инструментах. Нож или щипцы очень пригодились бы ему.

В зарешеченное окно проник бледный лунный свет, которого хватало только для того, чтобы сориентироваться. Бродка взял динамик и вырвал из него кабель. Он оказался короче вытянутой руки, но этого было достаточно.

Зубами отодрав штекер от кабеля, он обнажил провод с одного конца, затем взял другой конец провода и сгрыз с него изоляцию. После этого Бродка встал и передвинул кровать так, чтобы она стояла наискосок. Один из концов провода Бродка закрепил в изголовье на железных перилах. Он уже давно обнаружил спрятанную за ночным столиком розетку. Бродка отодвинул столик в сторону, так чтобы можно было вставить один из концов кабеля в левый полюс розетки и на перила пошел бы ток.

Ио будет первым, кто войдет утром в его комнату. Бродка улегся в постель, но ему было не до сна. Он то и дело возвращался к своему плану. Он знал, что побег удастся только в том случае, если все пройдет быстро, но без спешки.

Удар током, который достанется санитару, как только тот коснется кровати, не убьет его, потому что кровать стоит на полу, покрытом линолеумом, а этот материал представляет собой хорошую изоляцию. Но он выведет парня из строя на несколько секунд, а то и минут. Этот короткий промежуток времени и был шансом для Бродки — возможно, последним шансом выйти из этого заведения без психического ущерба.

За окном занимался день. Бродка начал волноваться. Его знобило, руки слегка дрожали, когда он подвел провод к передвинутой кровати и закрыл столиком розетку. Затем он подошел к окну, посмотрел на здание напротив и стал ждать.

У Бродки было достаточно времени, чтобы понаблюдать за Ио и сделать кое-какие выводы. Санитар был отвратителен. Но если признать некоторые позитивные качества, которыми тот обладал, то это прежде всего любовь к порядку. Ио, например, не терпел, когда что-то было не на своем месте. Он всегда поправлял постель пациента, причем более тщательно, чем монахиня, ставил на место немного сдвинутый в сторону деревянный стул. Бродка рассчитывал на то, что, увидев стоящую наискосок кровать, санитар мгновенно отреагирует, попытается навести порядок.

Ио все не приходил. Где он? Почему его до сих пор нет? Черт побери, что там случилось, спрашивал себя Бродка, начиная все больше нервничать. За дверью его палаты уже слышались первые звуки начинающегося дня. На мгновение Бродка растерялся. Он подумал о том, что может произойти, если в комнату войдет не его санитар, а кто-нибудь другой. Он еще не успел додумать эту мысль до конца, как в замке повернулся ключ.

В оконном стекле отразилась фигура Ио. Бродка облегченно вздохнул.

— Что это значит? — резко спросил Ио, увидев криво стоящую кровать.

Бродка промолчал.

Как и ожидалось, Ио сразу направился к кровати, чтобы подвинуть ее на место. Все шло точно по плану: Ио схватился за перила в изножье кровати, и в тот же миг раздался крик, словно в него попала стрела. Бродка обернулся. Он увидел, что санитар, сотрясаясь всем телом, обеими руками вцепился в кровать.

Бродка бросился к ночному столику и вырвал кабель из розетки. Теперь нужно действовать как можно быстрее. Он снял с находящегося в бессознательном состоянии санитара халат, сложил его запястья накрест, стянул их кабелем, а концы привязал к кровати.

Затем снял с ремня Ио универсальный ключ и открыл шкаф, в котором нашел свою одежду. Поспешно оделся, набросил сверху халат санитара, подошел к двери и прислушался.

Самое время, сказал себе Бродка. Вставив ключ в ручку двери, он открыл ее и осторожно просунул голову в щель.

В длинном коридоре никого не было. Бродка вышел из палаты и запер дверь. Ему стоило невероятных усилий дойти до находившегося справа выхода спокойным, неспешным шагом. Эту дверь он тоже открыл универсальным ключом, запер ее за собой и оказался на лестнице, ведущей вниз.

На полпути — Бродка уже прошел комнату для посещений — ему навстречу попалась медсестра. Сердце Бродки едва не выпрыгнуло из груди, но он усилием воли заставил себя улыбнуться.

— Привет, — сказал он, проходя мимо монахини. Женщина, которую он никогда прежде не видел, поздоровалась в ответ.

Бродка беспрепятственно добрался до конца лестницы и обнаружил, что прошел мимо первого этажа. Открыв находившуюся в конце коридора запертую дверь, он понял, что оказался в котельной. Александр хотел было повернуть назад, но за дымящимся и угрожающе шипящим котлом обнаружил железную лестницу, которая вела наверх, к узкой двери.

Бродка снял халат санитара, протиснулся между котлов и взбежал по железной лестнице. Бродка сомневался, что сможет открыть ключом Ио и эту дверь, но, вопреки его ожиданиям, ключ подошел. Александр осторожно отворил дверь. Перед ним был мощеный задний двор, на который въезжало множество автомобилей. Хотя было еще раннее утро, здесь царили шум и оживление.

Он быстро огляделся и увидел въезд, который обычно закрывался решеткой. Но сейчас, когда приезжали машины, он был открыт. Бродка не колебался. С наигранным спокойствием, но при этом даже не решаясь вздохнуть, он вышел из ворот.

Он был свободен.

Мюнхен, главный вокзал. Из громкоговорителя забубнил — совершенно неразборчиво, как и на всех вокзалах, — женский голос, который объявил:

— На 12-й путь прибывает «Евро-Сити» 64 из Вены, время прибытия 13 часов 36 минут.

Жюльетт боялась, что, когда поезд прибудет и на платформу выйдут пятьсот или даже больше человек, Бродки среди них не окажется. Охватившее ее отчаяние разбил вчера телефонный звонок Александра, который сообщил, что он сбежал из закрытой клиники и вместе с Титусом приезжает поездом примерно в половине второго дня на главный вокзал Мюнхена.

После своего визита в клинику Жюльетт с трудом верилось, что Бродке удалось сбежать. Он не стал рассказывать по телефону подробности, но его голос звучал твердо и уверенно, совершенно иначе, чем тогда, в комнате для посещений пациентов клиники.

«Мне нужен Бродка, — думала Жюльетт, беспокойно ходя взад-вперед по платформе. — Он нужен мне больше, чем когда-либо раньше». Одна мысль о его возвращении придавала ей сил и уверенности в себе.

Поезд приближался к платформе, как показалось Жюльетт, ужасно медленно. Прошла целая вечность, прежде чем колеса со скрипом остановились. Будучи ребенком, Жюльетт в подобных ситуациях — если ей хотелось, чтобы исполнилось ее горячее желание, — всегда молилась: «Боженька, сделай так…» Но с тех пор как Жюльетт пришла к выводу, что боженька глуховат, она отказалась от этого.

Жюльетт стояла в конце платформы, откуда хорошо видела пассажиров. Ей не пришлось долго ждать — она еще издалека разглядела среди толпы Бродку. Жюльетт бросилась к Александру, обхватила его за шею, поцеловала и прижалась к нему всем телом. Мимо них проходили люди, но Жюльетт не обращала на них никакого внимания. За эти несколько мгновений она испытала безграничное чувство счастья. Бродка вернулся.