– Хочу!

– Не останавливайся...

Но все же Дима остановился. Свернул с одной дороги на другую, ведущую к реке. Сквозь заросли деревьев и кустарников к самой кромке берега. Взял Аврору за руку. Ему не понадобилось привлекать ее к себе: она сама прильнула к нему. Но тут же отпрянула – как будто усилием воли оттолкнулась от него.

– Кажется, мы собирались искупаться... Ничего, что у меня нет купальника?

Она выскочила из машины, легко и быстро рассталась со спортивным костюмом. Купальника на ней не было. И, судя по всему, это ее совершенно не смущало. Не обращая внимания на его восторженные взгляды, она зашла в воду, легла на светлую лунную дорожку и поплыла. Диме ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Он также разделся до крайней степени обнаженности, также ушел в воду. Догнал ее на середине реки, мягко взял за плечи, осторожно лег на спину, привлек ее к себе.

– Здесь глубоко, – хмелея, с закрытыми глазами прошептала она.

– Хочешь, я покажу тебе, как спасают утопающих?

– Хочу...

– Тогда представь себе, что ты тонешь...

Аврора расслабилась и оттого еще плотней прижалась спиной к его животу. Дима почувствовал, что тонет вместе с ней, но все же удержался на плаву. Медленно, с ней на буксире погреб к берегу. А буксир становился все крепче, и она спиной чувствовала – буквально и в натуральную величину. И как только ее ноги коснулись илистого дна, она ожила и пришла в движение. Пришлось ему останавливаться и бросать якорь...

Сначала они делали это в воде, затем перебрались в машину, раскачивали ее, пока не иссякли силы. Аврора лежала в изнеможении, а он гладил ее, нежно обрамляя пальцами волнующие выпуклости ее тела. Он видел, что ей это было приятно. Поэтому удивился, когда она отбросила от себя его руку.

– Хорошего должно быть в меру, – с прохладцей в голосе сказала она. И властно, как будто он обязан был ей повиноваться, велела подать ей брошенный на траву спортивный костюм.

Он вышел из машины, за ним в ночную прохладу выбралась она. Ничуть не стесняясь, вытянулась перед ним в полный рост, оделась. Не дожидаясь, когда облачится он, села за руль, завела двигатель. Дима едва успел запрыгнуть в машину.

– Ты куда-то спешишь? – спросил он.

– Почему ты все время обращаешься ко мне на «ты»? – не без раздражения вопросом на вопрос ответила она.

– Э-э... – замялся он. – Разве после того, что случилось, я не могу с тобой на «ты»...

– Наверное, можешь, – кивнула она. – Но после того, что случилось. А ты мне «тыкал» еще до того, с самого начала...

– Тебе это не нравится?

– Мне кажется, что мы люди разного круга. К тому же ты управляешь моим клубом...

– И еще я бывший зэк, – мрачно усмехнулся он.

– Я этого не говорила.

– Но думала.

– Много ты знаешь, о чем я думаю...

Ему не нравился ее тон. Аврора воспринимала его как отработанный материал. Получила удовольствие и охладела к нему. Так обычно бывает с мужиками кобелиной породы, после женщины. Или с женщинами сучьего характера, после мужика.

Дима промолчал. Незачем ему разговаривать с женщиной, для которой он не более чем способ поразвлечься. Игрушкам вовсе не обязательно разговаривать со своими владельцами.

– Почему ты замолчал? – спросила она.

– А о чем с вами говорить?

– Обиделся, – рассмеялась она. – Точно, обиделся... Извини, если я что-то не так сказала...

– Вам вовсе не обязательно извиняться.

– Хочешь обращаться ко мне на «вы»? Пожалуйста! Только не жди от меня того же.

– А чего мне от тебя ждать?

– Не надо от меня ничего ждать. Я не волшебная фея. Я обычный человек, с обычными для людей достоинствами и недостатками...

– Ты любишь хорошо покушать.

– Разве по мне видно? Я что, полная? – возмутилась Аврора.

– Хорошо кушать, не значит, много. И вообще, это я образно. Ты любишь сладкие фрукты, но когда ты переешь, тебя от них тошнит...

– Это ты к чему?

– К тому, что сейчас тебя тошнит от меня...

– Ну, не тошнит... Но ты в чем-то прав, сейчас я сыта... Сейчас я отвезу тебя домой, а сама поеду к себе, к своим детям... Извини, но тебя к себе не приглашу... Я никогда не приглашаю к себе... э-э, своих подчиненных... И давай не будем развивать эту тему, иначе мы далеко зайдем. А я не в настроении, чтобы далеко ходить... Черт! Где это мы?

Машина шла по широкому полю, засеянному непонятно чем. Только что в небе светила луна, было достаточно светло, но сейчас небо было затянуто тучами, тяжело нависающими над землей. Ни единого огонька вокруг, хотя где-то недалеко должен был находиться поселок.

– Ничего не понимаю, – растерянно пожала плечами Аврора.

Но машину не остановила, не попыталась выяснить верное направление. С таким же примерно безрассудством капитан супернадежной яхты может гнать свое судно наугад в открытое море, ведь знает же, что с ним ничего не случится. «Хаммер» машина надежная, не заглохнет посреди поля, не застрянет. И куда бы ни ехала Аврора, рано или поздно они окажутся в нужном месте. Но Диме не хотелось поздно. Он устал, и так же, как Аврору, его больше не тянуло на приключения. Как и она, он хотел поскорее оказаться в своей теплой и уютной постели.

Машина продолжала ехать дальше. Но куда – непонятно. Аврора разволновалась не на шутку.

– Мы что, заблудились? – то ли к нему обращаясь, то ли к самой себе, спросила она.

– У тебя же навигатор, – подсказал Дима.

– Шутишь? Эта глушь не забита в спутник...

– Неужели твою машину не контролируют? Должен быть какой-то радиомаяк. Позвони начальнику своей охраны, он скажет, куда ехать...

– Не хочу... Начальник моей охраны слишком сильно меня опекает. Я устала от его забот. И не хочу его видеть...

– Бензина у тебя много?

– Ни капли.

– Как же мы едем?

– Не как же, а на чем. На дизеле... Еще много, километров на шестьсот хватит... Если точнее, на шестьсот пятнадцать...

– Может, в Москву махнем?

– В Москву?.. Сейчас не хочу... Э-э, наелась, скажем так... А как проголодаюсь, можно... О! Кажется, мы на верном пути!

Вдалеке мелькнул огонек, второй. Это поселок, решил Дима. Сейчас огней станет больше, они сольются в одну небольшую, но плотную линию, на которую и нужно держать курс. Но машина продолжала движение, а огни увеличивались лишь в размерах, но не в количестве. В конце концов на фоне темного неба проступили очертания какого-то дома, окруженного высоким бетонным забором. Окна второго этажа темные, а нижних не видать – скрыты оградой. Только два фонаря горят. И окрест никаких других домов или строений.