– Хутор какой-то. Наверное, фермерское хозяйство, – предположил он.

– Я остановлюсь. Дорогу спросишь?

– У кого, у хозяина?

– У кого же еще?

– Как бы у собак не спросить. Вдруг их с цепи спустили...

Собака во дворе дома точно была. Даже сквозь поднятые стекла до ушей доносился ее истошный лай.

– А ты из машины не выходи...

Аврора остановила джип у самых ворот, посигналила. Дима смотрел на дом, в пустые и темные глазницы окон мансардного этажа. В какой-то момент ему показалось, что кто-то смотрит оттуда на машину. Что, если смотрит через прицел охотничьего карабина?..

– Твой «Хаммер» бронированный? – спросил он.

– Вроде да. А что?

– Да так просто... Жутковатое какое-то место...

Он заметил, как открылось окошко в железной калитке, опустил стекло.

– Хозяин, мы заблудились! Нам бы дорогу спросить!

Калитка открылась, и на улицу вышла женщина – среднего роста, стройная. Но Дима не решился выйти из машины, пока она не закрыла за собой калитку. Только тогда он подошел к ней. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она еще совсем молодая и очень симпатичная.

– Нам в Новомухино надо. Куда ехать, в какую сторону?

– Обратно поворачивайте и езжайте по той дороге, по которой приехали...

Казалось, женщина чем-то была встревожена.

– И быстрей езжайте, быстрей! Пока...

Она запнулась, с опаской бросила взгляд назад.

– Что, пока?

– Езжайте, говорю!

– С вами все в порядке? – озадаченно спросил Дима.

– Все хорошо, езжайте...

Только она это сказала, как с шумом содрогнулась калитка за ее спиной. Как будто кто-то с силой ударил по ней ногой изнутри.

– Я говорю, езжайте! – пытаясь удержать калитку, крикнула женщина.

Дима не стал пытать судьбу, забрался в машину. Аврора и сама поняла, что в доме происходит что-то страшное, дала задний ход, развернулась. Дима глянул назад. Оттолкнув женщину, за машиной, качаясь из стороны в сторону, бежал какой-то мужик. И размахивал то ли палкой, то ли ружьем...

– Я думал, там какие-то зомби хутор атаковали, – усмехнулся Дима. – А это обычное русское развлечение – нажраться до свинячьего визга и бросаться на все, что движется... Ты бы газку прибавила, а то мужик и пальнуть может...

– Я же говорю, кузов бронированный.

– Да, но красочку сдерет.

– Пожалуй, ты прав.

Аврора нажала на педаль акселератора, и машина резко взяла в карьер. Впрочем, пьяный хозяин хутора не стрелял. Бежал за машиной, пока не упал. Как он поднимался, Дима не видел – не захотел смотреть. Пошел он к черту, этот придурок!

Зубодер испепелял Марину злобным взглядом.

– Не, ну ты чо, овца, совсем нюх потеряла? Надо было сюда этих баранов тащить! Мы бы их!..

– Успокойся, прошу тебя!

Марина была близка к тому, чтобы разрыдаться. Ролану искренне было ее жаль. И он встал между ними, пристально глянул на Леньку.

– Угомонись, в натуре!

– Не, братка, ты мне скажи, чо за дела! – шатаясь словно на ветру, пьяно проговорил Зубодер. – Такая тачка возле дома стопорнула, а она зевнула...

– Сам ты зевнул, – усмехнулся Ролан. – На ногах не держишься, а рога выставляешь!..

На Леньку смешно было смотреть. Грязный, весь в пыли, подбородок стесан после неудачного падения.

– Кто мне рога наставляет? Маринка? – набычился он.

– Ну ты точно рога в землю упер! Рогомет, в натуре... На фига тебе этот «Хаммер»? Чего ты на Маринку наехал?

Ролан и сам был выпивший, но голова соображала ясно и ноги держали крепко.

– Ты чо, не въезжаешь, тачку продать можно. Те чо, бабло не нужно?

– Землю пахать надо, тогда бабло будет...

– Ты чо, в натуре! Пусть негры пашут!

– Лучше негром быть, чем таким бараном, как ты!.. Кому бы ты «Хаммер» сплавил, а? Кто его у тебя купит?

– Кто ищет, тот всегда найдет...

– Приключения ты найдешь, на свою задницу. В «Хаммере» пацаны были, может, братва. Они тебя, ишака, самого на флаги бы порвали...

– Ты базар фильтруй... – сказал Зубодер и пьяно икнул. – Они от меня как те козлы убегали...

– Чтобы не связываться с тобой, бараном. Иди проспись, завтра поговорим... Завтра сам будешь себе шерсть с копчика рвать...

– Не, спать не хочу... И не баран я... Выпить дай...

– Пошли.

Ролан завел его в баню, где в трапезной был накрыт стол, а в парилке стояла раскаленная докрасна каменка. Водку пили здесь, чтобы не смущать спящих в доме детей. Ролан так решил, и Зубодер вынужден был с ним согласиться. Марина же вообще не хотела, чтобы они пили, но ее слово в доме значило мало, поэтому запретить пьянку она не могла.

Он разлил по стаканам чуточку мутноватую, но не сильно пахнущую сивухой жидкость. По сто грамм на брата. Зубодер хватанул свою дозу, не чокаясь. Он был в таком состоянии, что ничего фактически не соображал.

– Делом нужно... заниматься делом, братан... – глядя куда-то в пустоту, заплетающимся языком сказал он. – Тачки брать... Тачки денег стоят... А пашут негры... Солнце еще высоко... Пашите, негры... У-у! Суки!.. Всех урою, ля... Всех, на... Всех... Думать буду... Батька думу будет... Думать будет...

Зубодер сложил руки на столе, уронил на них тяжелую голову и тотчас захрапел.

Ролан немного обождал, перекурил, затем растормошил Леньку и помог ему дойти домой.

Марина сидела в спальне у трюмо, в ночной рубашке, с распущенной косой. Глядя на себя в зеркало, гребешком чесала волосы. Вздрогнула, когда с шумом открылась дверь, неприязненно сморщилась, когда на кровать бухнулось пьяное и уже спящее тело. С удивлением глянула на Ролана.

– Ты зачем его сюда притащил?

– Как зачем? Он же с тобой спит...

– А ты меня спросил, хочу я с ним спать?

– Это уже ваши проблемы... Пойду я...

Ролан облюбовал для себя баньку. Так ему там нравилось, что дом не прельщал. В трапезной кушетка, там он и спал. Но прежде чем лечь спать, надо бы через парилочку пройти да стопку самогонки выпить...

Он вышел из парной в чем мать родила. И слегка вздрогнул, обнаружив в трапезной Марину. Трепыхаться не стал, четким движением смахнул со стула простыню, быстро обмотал ее вокруг пояса.

– Предупреждать надо, – присаживаясь, не в укор сказал он.