они спешили на автовокзал, чтобы посадить Салли на последний автобус до Кэмдена. А может, их планы были не столь невинны, и они не хотели, чтобы кто-то об этом узнал.

Около полуночи Эд Бейкер и Салли Хорнер были в семнадцати милях к северу от Вайлдвуда. Навстречу им по двухполосному шоссе двигался автомобиль, и Бейкер переключил фары на ближний свет. Он сжимал руль обеими руками, чтобы удержать машину посередине дороги. В слепящем свете фар встречного автомобиля он заметил что-то сбоку дороги, но не успел увернуться от столкновения.

Салли даже ничего не почувствовала.

18 августа 1952 года, в понедельник, вскоре после полуночи[194] полиция штата Нью-Джерси прибыла на место аварии: четыре автомобиля столкнулись в нижней части Вудбайн-роуд, там, где между Норт-Деннис и Вудбайн проходит граница округа (теперь вся эта территория – часть шоссе 78). Бейкер врезался сзади в принадлежавший Джейкобу Бенсону грузовик, припаркованный на дороге, который, в свою очередь, протаранил стоявший перед ним грузовик Джона Рифкина. От удара грузовик Рифкина выбросило на шоссе, где в него врезалась машина, ехавшая следом за «фордом».

Сотрудник полиции штата Пол Хейлферт сообщил газете Wildwood Leader, что случись столкновение минуты на три раньше, «все было бы куда серьезнее». Потому что Рифкин как раз собирался буксировать грузовик Бенсона, и когда в них влетел «форд» Бейкера, обоих мужчин в машинах не было.

Эти три минуты спасли им жизнь. Бейкер сломал левое колено, получил множественные порезы и синяки; на глубокую рану на правой руке ему наложили пятнадцать швов.

Салли Хорнер скончалась на месте.

Спасателям потребовалось два с лишним часа, чтобы достать тело Салли из покореженной машины. Голову ей размозжил задний откидной борт грузовика, от удара пробивший ветровое стекло. Полиция обнаружила фальшивые документы, в которых значилось, что Салли двадцать один год. Поэтому в первом сообщении о гибели ее возраст указали с ошибкой. Но потом журналисты смекнули, кто она, вспомнили, что о ней уже не раз писали в газетах, и указали точный возраст Салли.

В свидетельстве о смерти[195], выданном округом Кейп-Мей через три дня, в качестве причины гибели Салли указали перелом черепа вследствие удара в правую часть головы. Она сломала шею и правое бедро; среди смертельных ранений – раздавленная грудная клетка, повреждения внутренних органов. Коронер даже не стал делать вскрытие.

Лицо Салли оказалось настолько обезображено[196], что полиция штата решила не вызывать Эллу на опознание: вместо нее в морг поехал Эл Панаро. «Я узнал ее только по шраму на ноге, – признавался он. – Лицо было изуродовано до неузнаваемости».

Утром 18 августа Кэрол Стартс разбудил крик матери[197]: «Тебе звонят!» Телефон в доме был только один – в гостиной. Кэрол вскочила и побежала к аппарату. Звонивший держался официально, как полицейский или детектив.

Он спросил, не провела ли Кэрол прошлый вечер в компании Салли Хорнер.

– Да, – ответила Кэрол.

– Вы знаете, с кем она была?

– Да, конечно. А почему вы спрашиваете?

Кэрол так и не поняла, чего хотел звонивший. Не дожидаясь ответа, девушка повесила трубку, потом снова сняла и набрала номер Салли. Трубку сняла Элла.

– Доброе утро, миссис Хорнер. Где Салли? Она уже встала?

Элла разрыдалась и сообщила Кэрол, что Салли прошлой ночью погибла в автокатастрофе.

Кэрол словно впала в прострацию. Она никак не отреагировала на известие о смерти лучшей подруги. Оделась, вышла из дома и направилась прямиком в кинотеатр. «Не помню, что я смотрела. Не помню, в чем я была. Но когда со мной хотели поговорить, я пошла в кино». Потом-то уже она догадалась, что испытала шок.

Когда Кэрол вернулась домой, позвонила Элла и подробно рассказала о случившемся с Салли, описала ранения – по крайней мере, те, о которых знала. Лишь положив трубку, Кэрол поняла, что подруги нет в живых, и почувствовала горечь утраты. «Я все глаза выплакала», – признавалась она.

Кэрол не нашла в себе сил спросить у Эллы о бытовой мелочи. В Вайлдвуде они с Салли обменялись любимыми платьями, так что синее платье Кэрол осталось в вещах подруги. Кэрол показалось неправильным спрашивать о нем у Эллы; она и не спросила.

Однако Кэрол призналась Элле, что знакома с парнем, который увез Салли в последнее роковое путешествие.

ДВАДЦАТЬ ДВА

Записные карточки

Утром 19 августа 1952 года, когда Владимир с Верой должны были пуститься в долгий обратный путь до Итаки, неподалеку от Афтона, штат Вайоминг, Набоков открыл газету[198] и наткнулся на репортаж агентства Associated Press. Возможно, Набоков читал утренний выпуск New York Times, в котором на двенадцатой странице опубликовали сообщение о гибели Салли Хорнер. Или какую-то местную ежедневную газету, в которых сенсационные новости печатали на первой или второй страницах. Не важно, откуда именно Набоков узнал о происшествии: главное – он выписал эту новость на одну из девяноста четырех впоследствии уцелевших карточек к «Лолите».

Вот что там написано[199]:

20. viii.52

Вудбайн, Н. Дж. —

Салли Хорнер, 15-летняя жительница Кэмдена, штат Нью-Джерси, которая пробыла 21 месяц в неволе у немолодого нарушителя нравственности, погибла в дорожной аварии в ночь на понедельник… Салли исчезла из родного Кэмдена в 1948 году, и до 1950-го о ней не было известий; вернувшись, она поведала душеистязательную (sic!) историю о том, как провела 21 месяц рабыней 52-летнего Фрэнка Ласалля, который перевозил ее из штата в штат.

Механика Ласалля арестовали в Сан-Хосе, Калиф. …он признал вину по (двум) обвинениям в похищении и был приговорен к 30–35 годам тюрьмы. Судья, вынесший приговор, назвал его «моральным калекой».

Эта карточка – доказательство того, что Набоков знал о деле Салли Хорнер. Того, что ее история привлекла внимание писателя и мытарства Салли послужили прообразом злоключений Долорес Гейз. Не очень понятно, когда именно Набоков узнал о Салли Хорнер: то ли из заметки, которую прочел в августе 1952 года, то ли он, как все, кто читал репортажи в марте – апреле 1950 года, изумился, осознав, что после спасения Салли прожила всего два года.

Карточка, на которую Набоков выписал опубликованную агентством АР историю гибели Салли Хорнер

На исписанной спереди и сзади карточке встречаются зачеркнутые обороты, которые впоследствии вошли в текст «Лолиты». Набоков вымарал «нарушителя нравственности» и «рабыню» – слова, которые употребляет Гумберт Гумберт, пытаясь убедить Лолиту, что «белиберда», которую они прочитали в газете, никак не связана с