Утром Агнес оставила Бена играть с маленькой Лидией на попечении Марины Ирвин.

Затем Агнес, Лобсанг и пристыженный Никос Ирвин отправились по холму Мэннинг к старому участку Паульсонов. Собака Никоса Рио, уже старая, но по-прежнему игривая, как щенок, с готовностью трусила рядом. Рассвет относительно спокойного дня давно миновал. Млекопитающие-пушистики уже завершили утреннюю охоту, и лес в низине под холмом был объят тишиной.

– Поверить не могу, что ты меня в это втянула, – ворчал Лобсанг. – Мне нужно окучивать картофель, поливать свеклу…

– Во что «в это»?

– Агнес, Бен – мальчишка. Мальчишки любят все исследовать. Лазить повсюду. Мальчишки всегда будут мальчишками.

– О Джордж…

– Разумеется, если они наткнутся на двор с хламом, как этот участок Паульсонов, они начнут там рыться.

– Джордж, у Бена браслет из чистого серебра. Если это вообще браслет. Если ты поспрашиваешь в округе… – А Агнес со вчерашнего дня начала спрашивать. – В Нью-Спрингфилде половина детей разгуливают с такими украшениями. Все родители думают, что это только у их ребенка. Все, я полагаю, слегка озадачены тем, что их ребенок нашел на участке Паульсонов такую ценную вещь и взял чужое. В основном все об этом молчат. Как и ты до сих пор, разве нет, Никос?

– Да, мэм.

– Знаешь, Агнес, – сказал Лобсанг, – здешние люди отличаются от горожан, к которым мы с тобой привыкли. Они не каждый день встречают незнакомых людей. Их не снимают все время на камеры, правительство не облагает налогами, корпорации не моделируют их поведение, чтобы продавать им всякую фигню. Здесь люди не слишком общительны.

– Ну может быть. Но, какой бы ни была причина, почему никто не сопоставил факты? Что эти драгоценные вещички хлынули из разрушенного дома, будто на закрытой распродаже ювелирного магазина. Но ведь ты, Никос, знаешь правду?

– Мэм, серебряные жуки безвредны…

– Хватит разговоров, – оборвала Агнес. – Скоро мы сами все увидим. Но они странные, да? Нечто совершенно необычное. Не от мира сего, даже если учесть, что мы находимся в мире джунглей в миллионе переходов от Базовой.

– Да, мэм.

– И ты брал туда малышей, таких маленьких, как Бен и твоя собственная сестра.

Никос пожал плечами с неловкостью, но и с легким вызовом.

– Да, мэм. Но я много лет спускался туда сам. Со мной они были в безопасности. Я всегда был в безопасности.

– Он дело говорит, Агнес, – раздраженно заметил Лобсанг.

Она фыркнула.

– Скажешь это позже, когда я выясню, сколько нанесено вреда.

Они пришли к участку Паульсонов с недоделанным разваленным частоколом, заброшенными полями, где с энтузиазмом росли молодые деревца, и самим домом с облупившейся побелкой и старыми качелями на крыльце, обросшем буйными лианами. Только дверь выглядела так, будто ею недавно пользовались. С крыльца сбросили мусор, чтобы можно было пройти.

– Итак, Никос, – сказала Агнес. – Нам нужно войти через дверь?

– Вам нужно обойти дом.

За домом находилась яма, выкопанная на узкой полосе между самим домом и частоколом. На вид футов восемь глубиной. Земля вокруг была расчищена от молодого папоротника, которым заросло остальное пространство.

Лобсанг заглянул в яму.

– Погреб? Видно, что недоделанный. И сбоку в стене дыра. – Он посмотрел на Никоса. – Куда она ведет?

– Я думал, вы хотите, чтобы я показал вам, а не рассказал, – ответил Никос с легкой наглостью и повернулся к собаке: – Рио, лежать. Рио, место.

Собака тяжело дышала, высунув язык. Свернувшись в клочке тени, она наблюдала за происходящим. Никос потрепал ее по голове.

– Через минуту она заснет.

Сняв со спины рюкзак, он достал из него сумку поменьше. В ней было что-то похожее на камни. Никос привязал ее к поясу и повернулся к взрослым.

– Готовы? – Он посмотрел на Агнес. – Вам не страшно?

– Перестань дерзить. Никос, почему бы тебе не полезть первым? Я пойду второй. Джордж, ты будешь прикрывать тылы.

– Кто назначил тебя командовать?

– Ты, двадцать лет назад, когда вернул меня, – тихо ответила она, одним глазом следя за Никосом. – А ты захватил фонарики?

* * *

Проход по наклонной шахте из погреба был довольно легким. За годы посещений Никос и его маленькие приятели вырыли ступеньки для рук и ног.

Но Лобсанг с Агнес были поражены, когда выбрались из шахты в длинную низкую полость, освещенную только их фонариками: утоптанный земляной пол, ровный потолок, поддерживаемый колоннами из камня или грунта. Очевидно, что все это находится глубоко под землей.

– Что это за место? – спросила Агнес.

– Не знаю, – ответил Никос. – Это имеет отношение к серебряным жукам. Я называю его Галереей. Потому что оно похоже на галерею в большом музее на картинке из книги, которую мама читала мне, когда я был маленький.

«Его голос сейчас звучит иначе в этом гулком помещении», – подумала Агнес. Наполовину затененное лицо мальчика освещали фонарики. Он не стыдился своей выходки, скорее даже гордился открытием. Что ж, наверное, так и надо, подумала она. Наверное, ему следовало рассказать об этом людям, но броситься первым делом исследовать это место, сохраняя присутствие духа, – это кое-что значило.

– Это не галерея, – сказал Лобсанг. – Что-то вроде шахты – причем, похоже, выработанной. – Он направил свет на потолок, на пол. – Жилы железной руды? Эта территория богата рудами – одна из причин, почему здесь основали Нью-Спрингфилд. Но я не слышал о крупных разработках здесь, разве что небольшие рудники для кузниц.

– Джордж, это совсем не небольшой рудник.

– Я вижу. Итак, Никос, а что же твои серебряные жуки?

– Обернитесь, – тихо ответил он.

– Что?

– Обернитесь.

Агнес с Лобсангом повернулись, размахивая фонариками.

Жук был здесь.

Свет фонариков выхватил его. Он поднялся с земли и стоял на нескольких задних конечностях, на панцире на спине блестели серебряные вкрапления, а под открытым зеленоватым брюшком свисали какие-то полупрозрачные газовые мешки. Существо было размером с человека.

К ним повернулось подобие лица, наполовину скрытое серебряной маской.

Агнес была ошарашена. Чего бы она ни ожидала, это существо было абсолютно чуждым. Она отшатнулась и убежала бы, если бы Лобсанг не удержал ее.

– Агнес, стой спокойно.

– Я спокойна, Лоб… Джордж. Я спокойна. Черт, что это такое?

Протянув руки ладонями вверх, чтобы показать, что в них ничего нет, Лобсанг осторожно обошел существо.