– Не вините их, – произнесла Хилари. – У них не было другого выбора, как только согласиться на мое предложение.

– А я их и не виню, – ответил Давенпорт. Он-то знал в точности, кто нес ответственность за подобное положение дел. Кроме того, он знал, что слуги вряд ли станут уважать Хилари за ее великодушный поступок.

Подбородок ее упрямо дернулся, но даже она не решилась бы спорить с ним в присутствии прислуги в чужом доме.

– Прошу вас, мисс Девер, – произнес Давенпорт, поклонившись, и вышел из кухни, даже не став ждать, чтобы убедиться, следует ли она за ним или нет.

У подножия лестницы он подхватил ее под локоть и увлек за собой в безлюдный уголок.

– И о чем вы только думаете, якшаясь со слугами подобным образом?

– Уберите от меня руки, – прошипела она. – Не то вы испачкаете свои красивые белые перчатки.

Хилари в упор смотрела на Давенпорта, не в состоянии удержаться от сварливой нотки в голосе.

– Что? – Этот самонадеянный осел еще имел дерзость сдвинуть брови, словно он был озадачен или даже слегка обижен.

О, она бы с удовольствием схватилась за ближайший кухонный нож и всадила ему в грудь прямо сквозь элегантный сюртук. Как он посмел предоставить ее себе самой, а сам тем временем переоделся и причесался с таким изяществом, что мог бы соперничать даже с Красавчиком Браммелом[6]в его лучшие времена?

Когда она впервые заметила его, стоявшего в непринужденной позе в дверном проеме кухни, то сначала решила, что перед ней – сама мечта, ставшая явью. Потом его окутал пар, словно небесное облако – или, вернее, жар из совсем другого места. Он был похож на ангела тьмы, который явился сюда из подземного мира, чтобы похитить ее и увлечь за собой в свое огненное логово.

И лишь потом ей пришло в голову: он оставил ее возиться в кухне, сам при этом успев принарядиться не хуже самого заправского франта.

– Без сомнения, вы собираетесь присутствовать на балу, – произнесла она, сделав легкий реверанс. – Не смею вас задерживать.

Ей хотелось сжаться в клубок в каком-нибудь углу с пауками и умереть.

– Не будьте такой дурочкой. – Он сделал гримасу. – Неужели вы думаете, что мне так уж хочется пойти на этот распроклятый бал? Но если я этого не сделаю, Розамунда не станет со мной разговаривать. Мне просто необходимо заручиться ее поддержкой, поскольку могу сказать вам сразу, что Трегарт решительно отказывается принять вас в своем доме.

Хотя Хилари уже почти ожидала, что ее отвергнут, удар был жестоким.

– Ох! – Она сглотнула. – Что ж, тогда я…

Совершенно растерянная, она поднесла перепачканную мукой руку к глазам. Не то чтобы она полностью полагалась на Давенпорта – ради всего святого, нет! Или?.. Безусловно, она не настолько глупа, чтобы поверить, будто он способен довести дело до конца.

И тем не менее она полагалась на него.

Страх оказаться одной в большом городе, где она совершенно никого не знала, угрожал поглотить ее.

– Мне следовало найти какое-нибудь место, чтобы провести эту ночь, но…

Боже праведный! Она и не заглядывала в будущее дальше своего прибытия в Лондон. Какой же дурочкой надо быть, чтобы не предусмотреть подобную возможность и не позаботиться об этом заранее?

Нет, ей просто слишком отчаянно хотелось поскорее сбежать из дома братьев. И она слишком доверяла этому не заслуживавшему доверия негодяю.

– Моя дорогая Хани, не говорите чепухи, – произнес Давенпорт. – Я специально вырядился подобным образом, чтобы станцевать вальс с моей кузиной и уговорить ее оставить вас здесь. У нее самая добрая душа на свете, к тому же она может добиться от Трегарта всего, чего угодно. Сами увидите, сегодня вечером вам не придется никуда идти.

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и сердце в ее груди тяжело, медленно подскочило.

Она всем существом хотела разделять его спокойствие и уверенность. Но больше всего она хотела надеть нарядное платье и войти в бальный зал, рука об руку с ним. Видеть, как он смотрит на нее с восхищением – или даже с благоговейным трепетом, – а не с забавной снисходительностью, как сейчас.

Если бы только она могла понравиться леди Трегарт. Если бы только она могла убедить опекуна расстаться с частью доходов от ее капитала, чтобы она могла оплатить свой дебют.

Она попала в Лондон, но это не принесет ей особой пользы, если лорд Девер воспользуется своим правом опекуна и отошлет ее обратно в Грейндж. Возможно, что уже к утру ее братья будут прочесывать весь город, разыскивая ее.

– Вы уверены, что вам удастся уговорить леди Трегарт оставить меня здесь? – спросила она.

Его зубы блеснули в улыбке, которая превратилась в дьявольскую усмешку.

– Моя дорогая, любая женщина, танцующая со мной вальс, все равно что воск в моих руках.

Она фыркнула.

– По сути, я настолько в этом уверен, – продолжал он, не обращая внимания на то, что его перебили, – что собираюсь сейчас же передать вас в руки домоправительницы. Она найдет для вас подходящую спальню, а я тем временем постараюсь умилостивить мою кузину.

Как только они оказались в хорошо освещенном месте, она заметила, что щетина с его подбородка исчезла, а синяки на лице резко контрастировали с чистой, гладко выбритой кожей. Волосы были уложены блестящими темными волнами, но не взбиты и напомажены, как у большинства джентльменов. Ей нравилось, что они до сих пор выглядели естественно, хотя и опрятнее, чем раньше.

Ох, ей и впрямь следовало быть довольной тем, что он не выглядел точно так же, когда они встретились впервые. Тогда у нее не хватило бы смелости противостоять ему – или даже заговорить с ним, коли на то пошло.

– Вы скажете леди Трегарт то, о чем мы с вами условились? – произнесла она. – Никакой возмутительной лжи или… или…

– Не беспокойтесь, моя дорогая. У меня все под контролем.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, как ребенка.

– Спокойной ночи. Завтра мы вместе со всем разберемся. А сейчас вам нужно отдохнуть.

Хилари почувствовала необъяснимое раздражение от того, что ее вот так благожелательно, почти по-отечески, отпустили. Однако она все же отправилась наверх вместе с добродушной домоправительницей, которая даже бровью не повела, когда ей посреди бала приказали приготовить подходящую спальню для неожиданной гостьи. Похоже, миссис Фейтфул сочла родство Хилари с хозяином достаточной причиной, чтобы приветствовать ее. Если бы только она знала!

– Эти апартаменты принадлежали сестре хозяина, леди Жаклин, – произнесла домоправительница, пропуская ее. – Теперь она замужем и живет за городом.